Итак, имеем мы право предположить, что сначала было действие (создание фонда), а потом уже слово (получение информации о биологических родителях)?
— Предположить — да, а безапелляционно утверждать — нет!
— Спасибо и на этом. Поехали дальше. От кого банкир Вацетис мог узнать о своем происхождении?
— От кого-то из своих действительных соплеменников, — послушно ответила Таня на риторический вопрос.
— Умница, приятно поговорить с быстро соображающим человеком! А где их может встретить банкир Вацетис, человек, вращающийся в своей жизни по строго определенной орбите, где горцы по определению встречены быть не могут? (разумеется, я не имею в виду предпринимателей кавказского происхождения, поскольку бизнесмены определенного уровня хотя бы шапочно давно уже друг друга знают). Отвечаю: например, при учреждении известного нам фонда.
— А почему он надумал его учредить?
— Откуда же я знаю? Потом спросим у него… Могу лишь предположить. К Вацетису обратились с просьбой помочь малкарцам. В учреждения, где водятся деньги, подобного рода просьбы почта приносит каждый день. Вместо того чтобы отправить письмо в корзину, оборотистый финансист придумал, как с этого дела получить свою выгоду. Может, под видом благотворительности создать там какую-нибудь особую экономическую зону, не знаю… Короче: принимается решение создать фонд. И вот, собирается попечительский совет, в который включаются, как водится, бизнесмены, политики, представители науки, культуры и те, для кого вся эта каша и заваривается. В перерыве к нашему Вацетису подходит седой аксакал и просит о встрече наедине…
— Ты так рассказываешь, как будто сам при всем этом присутствовал, — фыркнула Таня.
— Важна идея, а не антураж, — отмахнулся Михаил. — Теперь остается изучить персональный состав руководства интересующего нас фонда.
— Где ж ты его сейчас возьмешь?
— Во времена Шерлока Холмса важнейшим качеством сыщика было умение проехать, прицепившись сзади к кебу и определить сорт одного из ста видов табаку по его пеплу. Сегодня даже начинающий опер обязан быть на "ты" с Интернетом. Заводи свою машинку, — майор кивнул в сторону компьютера, — и готово дело!
Через несколько минут довольный Гусев уже изучал появившийся на мониторе список.
— Так, Абрикосов Ю.Т., Акопян Х.Г…. стоп: Бероев В.П., член президиума Совета кавказских диаспор. Нет, не пойдет: москвич. Поехали дальше. Гриншпан Г.З., Докучаев В.А., Литвин М.М… ага, Шарифов А., поэт, г. Дадашкала. Заметь, все с отчествами, а у уважаемого господина Шарифова указано только имя. На Востоке отчеств не бывает. Помню, познакомили когда-то меня, юного лейтенанта с одним старым сыскарем, узбеком. Зубр, полковник! Руку мне протягивает и представляется: Рашид. Видя мое изумление, объяснил: у нас, говорит, отчеств не бывает, так что зови меня по имени, но без панибратства! — Рассказывая эту байку, Гусев досмотрел внушительный список до конца. — Ну вот, больше никого подходящего нет. Значит, будем работать с Шарифовым А.
Несмотря на уверенный тон, в глубине души Михаил понимал, что это — едва ли не последняя их надежда…
36
— Слушай, это не тот почтенный дядечка, похожий на старика Хоттабыча, которого показывали в новостях на канале "Культура"?
— Точно, он! А я уж прикидывал, как нам по быстрому достать уважаемого члена Попечительного совета в его Дадашкале… Первый раз повезло! Сейчас свяжусь с ребятами…
— Миш, уже без пяти десять!
— Нормально, кто-нибудь из наших наверняка еще на работе. Там делов-то, на десять минут: ни в супердорогом, ни в совсем уж непристижном отеле старикан не остановится, а остальных в центре города не так уж и много. Я даже знаю, где его надо искать в первую очередь: в "Космосе".
— Почему?
— Опыт, — коротко ответил Гусев и короткой дробью выстучал на компьютере запрос. Выяснив телефон, набрал номер. — Алло, добрый вечер. Это из союза писателей беспокоят. Скажите, у вас остановился поэт Шарифов? Спасибо, подожду… Ага, можно с ним соединить? Спасибо! — Передавая Тане трубку, похвастался: — Видишь, и сами обошлись. Представься и скажи ему, что надо завтра встретиться на счет перевода на французский.
— С ума сошел! — ужаснулась Борисова но, услышав в трубке голос Шарифова, послушно транслировала все, что от нее требовалось.
Теперь пришел черед майора стараться угадать по репликам, как складывается телефонный разговор. Услышав "ну что вы, уже поздно!", он замахал руками, как раненая птица крыльями, гримасами и беззвучной артикуляцией показывая, что следует немедленно соглашаться. Пантомима закончилась только тогда, когда со словами "хорошо, сейчас приеду" Борисова положила трубку.