— Справедливости, — внезапно подала голос Борисова.
— Справедливости? — круто повернулся к ней Вацетис. — Что есть справедливость? Бывает ли она одна на всех? Праведно ли убить палача? Чем можно оправдать убийство мужа на глазах жены, а отца на глазах сына? А вынесение приговора целому народу? Если человек с погонами на плечах, выполняя преступный приказ, нарушает первую заповедь, подлежит ли он за это каре? А его жертва, найдя возможность ответить ударом на удар, совершит ли она преступление, или это будет простое воздаяние должного? Что есть справедливость?
У Гусева было, что на это ответить, но его снова опередила Татьяна:
— Я могу сказать, что такое несправедливость. Например, когда осуждают невиновного.
Банкир, разгорячившийся во время своего монолога, на глазах остывал. Заложив руки за спину, он снова отвернулся к окну. Затем, не поворачиваясь, проговорил:
— Хочу дать показания, которые готов подтвердить и в суде. Бумага найдется или дать?
Майор достал из кармана блокнот — какой мент выйдет на улицу без этого "инвентаря"? — и стремительно начал записывать: "Я, нижеподписавшийся Вацетис Э.Э. подтверждаю, что шестого сентября сего года, около семнадцати часов приезжал на квартиру своего отца, Вацетиса Э.Н. Я принимаю препарат "беллоид", и отец попросил меня привезти ему на пробу одну упаковку. Отца я нашел в бессознательном состоянии, судя по всему, он был сильно пьян. Делать мне там было нечего, поэтому, оставив около кровати лекарство, я уехал".
Внимательно изучив написанное, Вацетис поставил число и размашисто подписался.
— Надеюсь, молодые люди, вы удовлетворены. Не могу и не хочу вас больше задерживать.
Стоял тихий солнечный денек, каким изредка балует москвичей начало октября. Клаутов и Борисова, не торопясь, брели по набережной от Зарядья в сторону Котельников. Легкий ветерок с реки приятно овевал лица. Плотный праздничный обед, сопровождавшийся соответствовавшими случаю излишествами, настраивал на философический лад.
Утром Петр был с извинениями отпущен на свободу, после чего созвонился с Татьяной и назначил ей свидание. Не заходя домой, он направил свои стопы в Сандуны: больше всего на свете журналисту хотелось попариться и вытравить из себя тот специфический запах, который наполняет каждый кубический сантиметр любого тюремного помещения и, кажется, навечно пропитывает собой все — от зубной щетки до волос на голове. Надев спустя два часа поданные пространщиком свежепостиранное белье, выглаженную рубаху и отутюженные брюки, журналист почувствовал себя заново родившимся, а поцелуй, которым встретила его Таня, сделал счастливейшим из смертных. В ресторане говорили ни о чем. Так часто бывает: когда многое надо сказать, беседа почему-то скачет с одного пустяка на другой. На улице больше молчали. Петр неожиданно осознал, что все неприятности позади и наслаждался этим ощущением душевного комфорта; Борисова, судя по нахмуренному лбу, решала для себя что-то важное.
Первой нарушила долгое молчание переводчица:
— А не написать ли тебе обо всем этом книгу?
— Я давно об этом думаю, еще с Белграда. Уже и название придумал: "Мертвые хватают живых".
— Мертвые… хватают… живых, — как бы пробуя слова на вкус, задумчиво повторила девушка. — А знаешь, очень даже ничего! И завлекательно, и передает общий смысл всего произошедшего с нами в последнее время. Ведь действительно же, реальными неприятностями нам с тобой грозили ужасные призраки прошлого.
— Мне кажется, трактовать так события было бы несколько упрощенно, — не согласился Петр. — И я, придумав это название, вкладывал в него мысль более глубокую, что ли…
— Репортер становится философом, — хмыкнула Татьяна, — это что-то новенькое!
Клаутов, однако, остался серьезным.
— Действительно, если вспомнить наши белградские и московские приключения, то окажется, что все события каким-то образом связаны с прошлым…
— Plusquamperfectum, давнопрошедшее время, — кивнула Борисова.
— С твоим грамматическим определением я не согласен, но об этом потом. Давай, рассмотрим для начала первый "пласт": то, что лежит, так сказать, на поверхности и касается непосредственно нас с тобой.
— Давай, — согласилась девушка: она видела, что Петру необходимо выговориться, а с кем же это сделать, как не с ней?
— Итак, разбираем акт первый, события в столице Сербии. С чего все началось? В конце сороковых годов совершается неправедное дело: преследуя свои цели и в назидание всему соцлагерю, руководство СССР пытается самым бессовестным образом распять Югославию. Геополитические последствия подобной политики нас напрямую не касаются, и поэтому не будем на них отвлекаться. В результате население страны раскалывается на две части искренне считающих себя правыми людей — сторонников Тито и сторонников Сталина, между ними начинается острая борьба, происходят трагедии и гибнут люди. Plusquamperfectum? Однако спустя шестьдесят лет бывший работник госбезопасности убивает ищущего мщения сына югославского диссидента-ибэиста и делает все, чтобы подвести под монастырь случайно попавшихся ему под руку туристов из России. Затем погибает убийца, пав от руки своей супруги, оказавшейся стукачкой, направленной в свое время в Югославию польскими спецслужбами и доведенной до самоубийства дочерью одной из своих жертв. Местный полицейский, воспитанный своим отцом в духе ненависти и подозрительности к "коварным русским кэгабэшникам", вопреки очевидным фактам прилагает все усилия, чтобы посадить туристов, повесив на них (то есть на нас с тобой) все три смерти. Так что твое определение верно: нам угрожали ужасные призраки прошлого.