Неожиданно зазвонил телефон. Подняв трубку, капитан услышал голос секретаря полковника, возглавлявшего отдел, в котором работал Полонский.
— Збышек, зайди к шефу!
— Зачем, не знаешь?
— Точно не знаю, но слышала краем уха, что на кого-то совершено покушение. Полковник лютует, поторопись!
"Будь все трижды неладно!", — сплюнул с досады капитан и, накинув пиджак, стремительно вышел из кабинета, не забыв позвонить коменданту и отменить вызов на допрос задержанного композитора.
— Капитан, у тебя неприятности! — встретил Збигнева с порога бледной улыбкой начальник. — Вчера на коллегии рассматривались предварительные итоги работы за квартал. Садись, надо потолковать…
— Что случилось, товарищ полковник?
— Как продвигается работа с буржуазной интеллигенцией? — не отвечая на вопрос подчиненного, поинтересовался полковник. — Что-то плоховато у тебя с задержаниями, а с признаниями, совсем беда! Отстаешь от коллег. Вон, у соседа твоего по кабинету, Млынарчика, показатели почти в два раза выше. Что-то мешает?
— Да как вам сказать…, - замялся Полонский.
— Коли есть какие-то проблемы, давно зашел бы и посоветовался! Если стесняешься поговорить со мной, то обратился бы, что ли, к тому же Млынарчику. Давай, исповедуйся!
— Да, в общем, ничего особенного, товарищ полковник! — виновато улыбнулся капитан. — Просто в последнее время мне попадаются какие-то особо упорные, молчуны. Очень тяжело получать признательные показания, на каждого много времени уходит…
— А у нас, Полонский, вообще работа тяжелая! Запомни две вещи: работать с вражеским подпольем надо с умом, это тебе не с автоматом по лесам бегать! И второе: товарищ Сталин еще перед войной говорил, что глубоко заблуждаются те, кто думает, что социализм можно построить в белых перчатках. Ну, да ладно: этой твоей беде мы поможем, и я лично займусь повышением твоей квалификации. Скажи лучше, как давно ты встречался с агентом "Марысей"?
— Последний раз навещал в больнице, с месяц назад. Ее обещали выписать после Нового года, так что я решил дать ей отдохнуть, а на той неделе думаю пригласить на конспиративную квартиру для беседы: без нее, как без рук. Отлично работает "Марыся"!
— По-прежнему думаешь, что автомашина наехала на нее случайно?
— Скорее всего, да. Она в последний момент успела разглядеть, что за рулем сидит совсем зеленый хлопец, лет двадцати. Не похоже это на покушение, скорее всего, парень угнал машину, чтобы покататься, и не справился с управлением. Я думаю, его скоро найдут.
— Да, удивляюсь я тебе! Работаешь с ценнейшим, по твоим словам, агентом — а это и на самом деле так! — и не знаешь, что "Марыся" снова в больнице. Так что на той неделе ты с ней вряд ли увидишься!
— Как в больнице? А что случилось?
— Вчера в нее стреляли около ее дома, и, обрати внимание, из окна угнанного незадолго перед этим автомобиля. Это, по-твоему, тоже несчастный случай?
Капитан потрясенно молчал. А что тут скажешь? Не будет же полковник слушать про то, что в болотах под Кутно он никак не мог узнать про покушение на "Марысю"! С ним вообще оправдываться бессмысленно… Тем более, что в главном начальник прав: за агентом ведется целенаправленная охота, а он, капитан Полонский, не разглядев этого с самого начала, проявил непростительный непрофессионализм.
— Никак нет, товарищ полковник, теперь окончательно ясно, что противник покушается на "Марысю". Как она?
— Теперь уже ничего, в рубашке родилась. Какие-нибудь мысли по этому поводу у тебя появились?
— Придется вернуться к делам по предателям, которых она помогла разоблачить. Скорее всего, это месть.
— Индивидуальная анархическая или организованная?
— Будем выяснить и работать по обеим версиям. Сеть, во всяком случае, закинем пошире.
— Марысю придется выводить из игры и как-то оберегать. Подготовь предложения!
— Есть подготовить предложения! Может, ее в какой-нибудь медвежий угол учительницей музыки?
— Хочешь совет?
— Хочу, товарищ полковник!
— Постарайся убить двух зайцев: сберечь на будущее ценного агента, и одновременно нанести противнику удар. Ты помнишь, о чем говорили на партактиве: в число приоритетов в нашей работе выдвинулась задача борьбы с фашистской охранкой Тито. Я бы на твоем месте залегендировал ее бегство в Югославию с последующим внедрением в тамошние органы. Так ты достигнешь даже не две, а три цели: вдобавок ко всему еще и покажешь себя инициативным и творческим оперработником.