— Нет, не получается. Полчасика посидел, полистал старые никому не нужные бумаги, и все. Из-за этого, два года спустя, устраивать слежку? Должна быть какая-то другая причина.
— Слушай, а может, на тебя кто-нибудь стукнул? Наверняка же есть у тебя враги. Или в редакции, или — что скорее всего — среди тех персонажей, которым ты наступил на хвост во время своих расследований.
— Теоретически может быть, — после секундного размышления признал Петр. — Хотя как-то… необычно.
— А чего необычного-то? Историю надо знать, дорогой газетчик! В тридцатые годы прошлого века это было самым нормальным делом. Не нравится тебе человек, чем-то мешает, напиши куда надо, что он японский или там, польский шпион. И все! Так что не горюй, братан! Походят за тобой чекисты, выяснят, что ты не работаешь на Парагвай, и оставят в покое: они обязаны "реагировать на сигналы", но и цену анонимкам отлично знают.
— Может быть…, - с сомнением в голосе согласился Клаутов.
25
Полномочия для ведения переговоров (текст и стиль подлинные, приведены без изменений):
Я предоставляю имперскому министру иностранных дел господину Иоахиму фон Риббентропу все полномочия для переговоров от имени Германского государства с уполномоченными представителями Союза Советских Социалистических Республик о заключении пакта о ненападении, а также обо всех смежных вопросах и, если представится возможность, для подписания как пакта о ненападении, так и других соглашений, явящихся результатом этих переговоров, с тем чтобы этот пакт и эти соглашения вступили в силу немедленно после их подписания.
Оберзальцберг, 22 августа 1939 г. Адольф Гитлер
Комсомольское собрание длилось уже сорок минут. В актовом зале было многолюдно: практически вся молодежь районного управления НКВД была (за исключением партийцев) "комсой", то есть состояла в комсомольской ячейке: после арестов, нескончаемой чередой прошедших через всю вторую половину тридцатых годов, средний возраст личного состава ощутимо понизился. Выступал Эдик Вацетис, получивший недавно по "кубарю" на свои петлички. То есть это недавно для большей части аудитории он был "Эдиком", когда носил в петлицах три треугольника, что соответствовало званию старшего сержанта (младшего лейтенанта по армейской иерархии). А теперь с недавних пор он — после того, как с помощью стенографистки Зойки сдал экстерном экзамены за десятый класс, не старшина даже, как можно было бы ожидать, и что само по себе в его юном возрасте тоже было бы очень неплохо, а — "товарищ младший лейтенант"! Выступал он живо, почти не заглядывая в конспект, и слушали его с интересом.
Зоя Тюрина, волнуясь гораздо больше своего Эдика, затаив дыхание, ловила каждое его слово. Минут за пятнадцать до начала собрания он с таинственным видом вывел ее на улицу и, не откладывая дела в долгий ящик, предложил расписаться (именно эта намеренно будничная формулировка к тому времени почти полностью заменила мещанскую просьбу "выйти замуж", не говоря уже о классово чуждом, насквозь буржуазном "предложении руки и сердца").
Это было давно ожидаемо, но все равно, как для любой девушки, неожиданно, тем более что "объяснение" произошло на работе, да еще перед самым комсомольским собранием. Чтобы слегка отомстить за долгое ожидание, Зоя сделала вид, что обдумывает предложение, и поинтересовалась, что Эдуард может ей предложить, кроме лейтенантской зарплаты сейчас и майорской пенсии под занавес жизни. Хитро подмигнув Тюриной, он подхватил ее под руку и отвел подальше от входа, чтобы сновавшие туда и сюда сослуживцы не услышали ненароком его слов.
— Благодаря одной славной стенографистке, у меня теперь есть свидетельство об окончании десятилетки. Наш прежний нарком, — здесь Вацетис понизил голос до шепота и наклонился к ее уху так, что девушка почувствовала его жаркое дыхание, — Николай Иванович Ежов имел неполное начальное. Его предшественник, предатель Ягода по образованию был всего лишь гравером. Да я… если не стану наркомом, то уж большие-то звезды заработаю наверняка!
— Мечтатель, — улыбнулась в тот момент Тюрина: она не воспринимала этот разговор всерьез. — Больших кабинетов гораздо меньше, чем желающих их заполучить.
— Глупышка! Просто надо показывать отличные результаты, постоянно быть на виду, не зевать и всегда соответствовать… К тому же товарищ Сталин энергично выдвигает молодежь. А что ему остается делать: сколько старых работников оказались предателями! Мы знаем о немногих, но все равно, посмотри, что делается: все руководство наркомата уже поменялось минимум пару раз! Придет и моя очередь!