То, что говорил Вацетис, было необычно и пугало. Разговоры на подобные темы, мягко выражаясь, не приветствовались, и Эдуард всегда был необычайно сдержан, даже с ней. Как подозревала Тюрина, он из-за этого никогда не посещал товарищеские пирушки и семейные праздники коллег. На этот раз лейтенант изменил своему правилу, но на то была особая причина, понятная каждому мужчине, хоть раз уговаривавшему женщину стать его женой.
— … Теперь, — Вацетис смотрелся на трибуне очень эффектно, — после того, как я отчитался о работе по повышению своего культурного, политического и профессионального уровня, мне придется остановиться на одном трудном вопросе. До самого начала своего выступления я никак не мог решить, говорить мне об этом или нет. Товарищи! Мы знаем с детства, что дружба очень много значит в жизни человека, во имя друга можно пожертвовать всем, в том числе и жизнью. Но существуют вещи, неизмеримо более дорогие. Я говорю об интересах страны, чистоте наших рядов, безопасности государства, наконец. Пантелеев, — оратор обратился к сидевшему во втором ряду широкоплечему обладателю трех "кубарей", старшему лейтенанту, — я по-прежнему готов, если понадобиться, броситься за тебя голой грудью на штыки но, осознавая свой долг друга и комсомольца, обязан по-большевистски прямо, здесь, перед лицом наших товарищей, во всеуслышание заявить о твоих ошибках.
Все головы повернулись в сторону Вячеслава Пантелеева, непосредственного начальника Вацетиса. Пробежал, как случайное дуновение ветра в тихий день, негромкий шепоток, и так же исчез. В зале воцарилась напряженная тишина. Меж тем недавно испеченный младший лейтенант продолжал:
— Мы работаем в органах, а значит, на переднем фронте борьбы с классовым врагом. От нас в этих условиях требуется многое, но одним из главных качеств является политическая грамотность. Это колхозник может…, - сидевший в президиуме секретарь партийной организации в ожидании ляпа поднял бровь, и Эдуард немедленно поправился, чутко ощутив по его реакции, что допустил неточность. — … На работе колхозника, может, и не сразу скажется неправильная оценка им политического момента…, - оратор боковым зрением уловил одобрительный кивок и резво продолжил, — но скажется обязательно! Однако с чекистов двойной и тройной спрос! Товарищ Сталин указывал, что предстоящая война будем империалистической и несправедливой для обеих сторон. А ведь это ты, Пантелеев, говорил, что вскоре Польше придется обороняться от аппетитов Гитлера, и это сделает ее нашим союзником. Как мог чекист назвать правой стороной белопанскую Польшу? Как мог чекист поставить на одну доску социалистическую родину и фашистское государство? Пилсудчикам Гитлер милее Советской России…
… По удивительному стечению обстоятельств эта фраза в тот же день и в то же время прозвучала за шестьсот с лишним километров оттуда, в Москве, на Кузнецком мосту.
Молотов, поблескивая стеклами очков, слушал заведующего одним из европейских отделов наркомата, который докладывал последние новости из Варшавы. Нарком только что вернулся из Кремля и собрал экстренное совещание, чтобы довести до подчиненных решение о резком изменении внешнеполитического курса.
— Значит, Пилсудчикам Гитлер милее Советской России, — как бы подводя итог услышанному, удовлетворенно кивнул головой Вячеслав Михайлович. — Польша в очередной раз отказалась от нашей помощи, что ж, мы в этом и не сомневались! Главным было предложить и зафиксировать сей факт для истории… Пусть надеются на Лондон с Парижем, дело хозяйское. А вот у нас теперь полностью развязаны руки, что произошло очень вовремя. Позиция польского правительства окончательно подводит черту под бессмысленными переговорами с Великобританией и Францией. Принято решение прекратить эту пустую говорильню…
Начальник Первого европейского отдела осмелился прервать шефа:
— Но ведь ресурс переговорной базы еще не выработан. Есть надежда…
Молотов проигнорировал это незрелое суждение.
— …Прекратить тратить время на этих не имеющих должных полномочий переговорщиков и вступить в диалог с Германией. Не все из вас знают, что имперское правительство буквально только что выступило с инициативой срочно заключить с нами полномасштабный договор, не ограничивающийся только пактом о ненападении, который в полной мере обеспечит и гарантирует наши интересы. Мы не только не влезем в чужую войну, но и, не сделав ни одного выстрела, значительно отодвинем наши границы на запад, что в условиях надвигающейся большой европейской бойни, принципиально важно. Товарищ Сталин, под гениальным руководством которого осуществляется социалистическое обновление нашей страны, указал при этом, что еще важнее то, что в созидательное строительство нового мира включится большой отряд трудящихся, доныне ломающий спину на капиталистов и помещиков. Это — наши томящиеся под гнетом польского санационного режима соотечественники из западных районов Украины и Белоруссии и исторически близкие нам прибалты, неспособные самостоятельно восстановить у себя советскую власть. Теперь о первоочередных задачах аппарата НКИД…