— Да. В любой момент сторонники Брендана могут обнаружить — обнаружат — это место. Теперь они будут выслеживать тебя по запаху. Ты пахнешь фэйри, которые пытали тебя, и теперь они знают, что Найл любит тебя достаточно, чтобы убивать ради тебя своих соплеменников. Убить тебя — это очень, очень большое счастье для них.
Подумав о еще больших неприятностях, я перестала пить и начала плакать. Рука Эрика мягко погладила меня по щеке, но он сказал:
— Прекрати. Ты должна быть сильной. Я очень горжусь тобой, слышишь меня?
— Почему? — Я приложила рот к его запястью и снова начала пить.
— Ты все еще не слетела с катушек. Все еще личность. Лохлан и Нив оставляли от вампиров и фэйри лохмотья — буквально лохмотья… но ты выжила, и твои индивидуальность и душа не тронуты.
— Меня спасли, — я глубоко вздохнула и снова прижалась к его запястью.
— Ты могла бы вынести намного больше. — Эрик наклонился и взял бутылку "Trueblood", затем быстро осушил ее.
— Я бы не хотела. — Я сделала еще один глубокий вдох, осознавая, что мое горло все еще болит, но боль уже не такая резкая. — И едва ли я захотела бы жить после…
Он поцеловал меня в лоб.
— Но ты живешь. А они сдохли. И ты моя, и будешь моей. Они тебя не получат.
— Ты и в правду считаешь, что они придут?
— Да. Если не сам Брендан, то оставшиеся его силы рано или поздно найдут это место. Ему терять нечего, им движет гордость. Боюсь, они очень скоро нас обнаружат. Людвиг перевезла почти всех остальных пациентов. — Он слегка повернулся, как будто прислушиваясь. — Да, большая их часть уехала.
— Кто здесь остался?
— Билл в соседней комнате. Он получил кровь Кленси.
— Разве вы не собирались давать ее Биллу?
— Если бы тебя нельзя было вылечить… нет, я бы позволил ему сгнить.
— Почему? — спросила я. — Он на самом деле пришел меня спасти. Почему ты на него злишься? Ты сам-то где был? — Ярость клокотала у меня в горле.
Эрик отклонился почти на полдюйма, сильная реакция для вампира в его возрасте. Он отвел взгляд. Я не могла поверить, что все это говорю.
— Что-то не похоже было, что ты собирался меня найти, — обвинила я, — но я надеялась все это время, надеялась, что ты придешь, я молилась, чтобы ты пришел, я снова и снова думала, что ты услышишь меня…
— Ты убиваешь меня, — произнес он. — Ты меня убиваешь. — Он вздрогнул рядом со мной, словно с трудом смог вынести мои слова. — Я объясню, — пообещал он глухим голосом. — Обязательно. Ты поймешь. Но сейчас у нас нет для этого достаточно времени. Ты уже исцелилась?
Я задумалась над вопросом. Я уже не чувствовала себя такой жалкой, как до принятия крови. Проколы в моей плоти зудели почти невыносимо, что означало, что они заживают.
— Я начинаю себя чувствовать так, будто когда-нибудь поправлюсь, — осторожно подытожила я. — О, а Трей Доусон все еще здесь?
Он посмотрел на меня с очень серьезным выражением лица:
— Да, его нельзя перевозить.
— Почему нет? Почему доктор Людвиг не забрала его?
— Он не выживет, если его потревожить.
— Нет, — я испытала шок даже после того, что перенесла.
— Билл рассказал мне о вампирской крови, которую в него влили. Они надеялись, что он достаточно спятит, чтобы причинить тебе вред, но то, что он оставил тебя, уже было хорошо. Лохлен и Нив задержались, и двое бойцов Найла нашли их, атаковали, и им пришлось сражаться. После этого, они решили проследить за твоим домом. Они хотели удостовериться, что Доусон не придет тебе на помощь. Билл позвонил мне, чтобы сообщить, что ты и он отправились к дому Доусона. Но к тому времени они уже схватили Доусона. Они позабавились с ним, прежде чем… прежде чем они поймали тебя.
— Доусон настолько пострадал? Я думала, эффект испорченной вампирской крови к этому моменту уже выветрится. — Я не могла себе представить, что здоровый мужик, самый крутой оборотень, которого я знала, потерпел поражение.
— Та вампирская кровь, что они использовали, была всего лишь транспортным средством для яда. Я полагаю, они никогда не испытывали его на оборотнях, потому что яд на него долго не действовал. А потом они испытывали свое искусство на нем. Ты можешь встать?
Я попыталась заставить свои мышцы работать.
— Пожалуй, еще нет.
— Я понесу тебя.
— Куда?
— Билл хочет поговорить с тобой. Тебе нужно набраться мужества.
— Моя сумочка, — сказала я. — Мне кое-что из нее надо.
Эрик молча положил мягкую тряпичную сумку, теперь испорченную и покрытую пятнами, на кровать возле меня. С предельной сосредоточенностью я смогла открыть ее и просунуть внутрь руку. Эрик поднял брови, когда увидел, что я вытащила из сумки, но он что-то услышал снаружи, что заставило его выглядеть встревоженным. Эрик встал и подвел под меня руки, затем выпрямился так легко, словно я была тарелкой спагетти. Он остановился возле двери, и я ухитрилась повернуть ручку для него. Он ногой открыл дверь, и мы попали в коридор. Я увидела, что мы находились в старом здании, что-то вроде маленького предприятия, которое приспособили для его нынешнего предназначения. По всему коридору шли двери, и еще примерно в центре была застекленная диспетчерская. Через стекло на ее противоположной стороне мне был виден мрачный склад. В нем было несколько фонарей, как раз достаточно, чтобы обнаружить, что он был пуст, за исключением какого-то мусора, наподобие полуразрушенных стеллажей и частей механизмов.
Мы повернули направо и вошли в комнату в конце коридора. Снова мне выпала честь поворачивать дверную ручку, и на этот раз процесс не был столь мучителен.
В комнате было две кровати.
Билл лежал на правой кровати, а Кленси сидел на пластиковом стуле, стоящем возле нее. Он кормил Билла, так же как Эрик кормил меня. Кожа Билла была серого цвета. Его щеки ввалились. Выглядел он — краше в гроб кладут.
Трей Доусон лежал на другой кровати. Если Билл выглядел, словно находился при смерти, то Трей — будто он уже умер. Его лицо было избито до синевы. Одно ухо откушено. Закрытые глаза опухли. Все было покрыто кровавой коркой. И это только то, что я смогла увидеть на его лице. Его руки лежали поверх простыни, на обе были наложены шины.
Эрик положил меня возле Билла. Глаза Билл открылись и, по крайней мере, они были прежними: бездонными, темно-карими. Он перестал пить кровь Кленси, но не пошевелился и лучше выглядеть не стал.
— В его организме серебро, — тихо сказал Кленси. — Этот яд попал в каждую часть его тела. Ему нужно все больше и больше крови, чтобы вывести его из тела.
Я хотела спросить: "Он поправится?". Но не смогла, не теперь, когда Билл лежит рядом. Кленси поднялся со стула, и они с Эриком начали шепотом совещаться, разговор был очень неприятным, судя по выражению лица Эрика.
Билл спросил:
— Ты как, Сьюки? Поправишься? — Его голос запинался.
— В точности тоже самое, что я хотела спросить у тебя, — ответила я. Ни у одного из нас не было сил или энергии, чтобы увиливать от разговора.
— Ты будешь жить, — удовлетворенно произнес он. — Я чую, что Эрик дал тебе кровь. Ты бы в любом случае излечилась, но это поможет справиться со шрамами. Мне жаль, что я не смог добраться туда быстрее.
— Ты спас мне жизнь.
— Я видел, как они тебя схватили, — сказал он.
— Что?
— Я видел, как они тебя схватили.
— Ты… — Я хотела сказать "Ты их не остановил?". Но это казалось ужасно жестоко.
— Я знал, что не смогу одолеть двоих сразу, — просто признался он. — Если бы я попытался на них напасть, и они бы меня убили, ты была бы гарантировано мертва. Мне очень мало известно о фэйри, но даже я слышал о Нив и ее брате. — Похоже, эти несколько предложений истощили Билла. Он попытался повернуть голову на подушке, чтобы иметь возможность смотреть прямо мне в лицо, но ему удалось повернуться только на дюйм. Его темные волосы выглядели тусклыми и безжизненными, а его кожа потеряла то сияние, которое показалось мне таким прекрасным, когда я впервые увидела его.
— Так это ты позвонил Найлу? — спросила я.
— Да, — продолжил он, его губы едва шевелились. — Точнее, я позвонил Эрику, рассказал, что я видел и попросил его позвонить Найлу.