Черты его обветренного лица сменились с напряженного шока на мягкий восторг. Затем его рот и глаза застыли. Он принял решение.
Я подняла пистолет, наставив на его грудь.
Он покачал головой.
— Открой дверь, — его голос заглушило окно.
Моя другая рука присоединилась к той, что была на пистолете, укрепив хватку и стабилизировав цель.
Он показал свои пустые руки, улыбнулся.
— Ты… ох, Господи, ты посмотри. Я не видел женщину, с тех пор как…
Его глаза были голодными.
— Я просто хочу посмотреть. Что ты хочешь? Я дам всё, лишь бы потрогать тебя.
Я перестала дышать.
Затем его рука дернулась и схватила дверную ручку. В мгновение ока Джоэл стоял позади него, замахиваясь прикладом своего дробовика. Он стукнул его по затылку. Тело байкера упало, глаза закатились.
Джоэл прыгнул за руль нашего джипа и бросил коробку с водой и упаковки пищи на заднее сиденье.
Кровь пульсировала по моим венам.
— Он умер?
Муж положил дробовик и подъехал к краю парковки, пристально глядя в боковое зеркало.
Я пристегнула пистолет к бедру.
— Все в порядке, Джоэл?
— Нет, — тяжело прошипел он сквозь зубы. — Нет, это чертовски не хорошо.
Мы выехали на дорогу и остановились. Он смотрел, не переставая, в боковое зеркало. Я посмотрела в своё зеркало, которое отразило бессознательного человека, растянувшегося на гравии.
Прошло тридцать секунд. Я постучала пальцем по карабину.
— Чего мы ждём?
Как будто по команде, лежавший человек поднял голову и потёр спину.
Джоэл ударил по газам, раскидывая камни в стороны.
— Ты не хотел оставлять его уязвимым? — сказала я через несколько минут.
— Да, хотя, не обольщайся. Если бы убийство было единственным способом его нейтрализовать, я бы сделал это без колебаний.
Тот факт, что он не просто убил его, дал мне понять, что муж не изменился.
Через несколько миль мы повернули к дороге, посыпанной гравием, и стали спускаться к озерному дому моего отца. Джоэл сказал мне, что мой отец перестал отвечать на звонки через два дня после вспышки. И я знала, если бы он выжил, он нашел бы способ связаться со мной. Меня охватила дрожь. «Он был в мутировавшей форме? Смогу ли я застрелить его, как застрелила человека-тлю в нашем подвале?»
Джоэл взглянул на мои пальцы, которые теребили протертую дыру на мои джинсах.
— Ты волнуешься.
— Да.
— Хочешь обняться? — его глаза сузились
Я хохотнула, но вышло, как фырканье.
Его рука сжала моё бедро.
— В коробках есть сигареты.
Я позволила ему увидеть моё лицо, и он снова улыбнулся. После чего я немного выдохнула и расслабилась.
В миле к северу от дома моего отца мы проехали через арочный въезд ранчо Харлин, расположившегося на восьмистах акрах. Я задалась вопросом, было ли ранчо заражено мутантами, обедающими призовыми жеребцами.
Джоэл подъехал на джипе к электрическому генератору моего отца. Двигатель завелся, зажегся свет. Я схватила дверную ручку и вспомнила слова Джоэла.
— Пулемёт, карабин, дробовик, жилет, — сказала я, как гребаный детский стишок.
Будучи уже одетой в пуленепробиваемый жилет, я отстегнула ремень безопасности и перекинула карабин, прицепленный одноточечной стропой, через плечо. Мне нравился внешний вид моего М4 (прим. американская штурмовая винтовка). Со складным ножом и 14,5 дюймовым стволом черная металлическая рама и пластиковая рукоятка делали его легким для использования. Это было оружие выбора для меня.
Когда я закрепила пистолет 40-го калибра в набедренной кобуре, муж сверкнул белыми зубами в улыбке.
— Готова?
Под тяжестью всей артиллерии я выпятила грудь.
— Ещё бы!
Он прищёлкнул языком.
— Никакого героизма, Иви.
Мы не вошли в дом. Лучший способ определить есть ли угроза внутри — это проверить наличие взломанных точек входа. Пока мы пересекали двор, я вспомнила тот день, когда Джоэл подарил мне мой первый карабин. Прежде чем он взял меня на полигон, он убедился, что я знаю, как обращаться с ним теоретически. Муж показал мне состояние винтовки при низком уровне готовности к стрельбе, как выглядит предохранитель, причины, из-за которых карабин стрелять не будет. А при высокой готовности к стрельбе — затвор передернут, ствол направлен вперед для поиска и обнаружения цели, после чего останется только нажать на курок.
Наши карабины были заряжены, когда мы стали обходить вокруг дома. Я приблизилась к углу и совершала передвижения короткими перебежками, в то время когда шла вперед. Словно отрезала по кусочку от пирога. Это позволяло мне охватывать взглядом огромную часть пространства, оставаясь при этом незаметной.
Дойдя до следующего угла дома, я спросила:
— Зачем мне пулемет и дробовик в дополнение к карабину?
Джоэл посмотрел сквозь густые деревья.
— Любой предпочтет стрелять из карабина, потому что ты можешь попасть в свою жертву с более точным и более мощным ударом. Однако, допустим, мы идем вместе, мы нацелили свой карабин в сарай и сделали несколько выстрелов… — поп, поп, поп, клик. Патроны в карабине заканчиваются. Вместо того, чтобы перезаряжать его, проще сразу же немедленно схватить имеющееся под рукой другое оружие.
Это имело смысл.
Он посмотрел на меня краем глаза.
— Твой пистолет хорош только как последнее средство, так как его можно спрятать. Поняла?
— Поняла. И дробовик тоже нужен?
Утверждение было написано на его лице.
— Да, потому что ты сможешь проделать огромную дыру в заднице почти любого существа, которое находится близко к тебе.
«Да, действительно». Мы подошли к следующему повороту. Дом казался безопасным, пока мы не завернули за последний угол.
Сидя на корточках вдоль линии деревьев, примерно в пятидесяти ярдах, нас ожидали семь… восемь… девять мутировавших людей. Под вечер они светились неоново-зеленым, как будто излучали радиоактивное поле. Я прижала приклад карабина к своему плечу и удерживала его вес в 8 фунтов (прим. 3,63 кг). Глубокий вдох заполнил мои ноздри ароматом смазки для оружия.
Тридцать патронов. Девять целей. Если бы я выстрелила точно, то могла бы воспользоваться правилом трех выстрелов. Два в грудь, один в голову.
Я рефлекторно посмотрела в прицел карабина, выдохнула и трижды нажала на курок. Первый мутант завизжал и покатился. Осталось двадцать семь патронов. Я сняла ещё три человека-тли. Почему рядом со мной не стрелял карабин Джоэла? Я снова нажала на курок с выученным выдохом. Несмотря на странное жужжание в моих ушах, я двинулась в эту сторону. Осталось пять мутировавших людей, а сколько патронов? Дерьмо, я потеряла счет. Но я не позволила этому меня отвлечь. Эти проклятые твари дохли как мухи. Как будто они не могли видеть, откуда идет огонь.
Один мутант остался сидеть рядом со своими павшими товарищами. Я захотела поближе взглянуть на него и подстрелить. Я повернула голову, чтобы посмотреть на Джоэла позади меня.
— Иви. Иви. Какого хрена ты стреляешь? Дай мне карабин.
Я озадаченно на него посмотрела.
— Остался еще один.
— Один, кто?
Муж потянулся за моим карабином.
Тогда меня осенило. Он не мог их видеть. Я убрала винтовку из пределов его досягаемости и понеслась к деревьям.
В десяти футах от одинокого выжившего мутанта, я опустила карабин и включила фонарик. Когда я нажала на кнопку, человек-тля выпрямился и посмотрел в мою сторону. Ярость исходила ощутимыми волнами в пространстве, заполненным его слюнями. Фарфоровые глаза отражали свет моего фонарика. Это слюнявое существо не имело ночного виденья. Зрачки человека расширялись в темноте, чтобы поймать больше света, а крошечный зрачок мутанта не расширялся. Он подлетел вверх и выплюнул еще слюней. Я выключила фонарик. И вспомнила про нож.