— Я все еще работаю над этим, — ответила я.
Джесси опустил голову и провел рукой по густым волнам своих волос. Затем он поднялся и пересек поток. Мой пульс участился, когда этот мужчина приблизился. Он вытащил блокнот из рюкзака и протянул его Наалнишу, говоря при этом:
— Она может спрятаться в контейнере на грузовом корабле.
Джесси присел передо мной и продолжил:
— Среднестатистический трансатлантический контейнеровоз путешествует со скоростью двадцать пять узлов в час. Мы не можем предсказать порт прибытия, но путь должен составить около пяти тысяч километров. При таком раскладе она проведет пять или шесть дней в этом контейнере, — он указал на блокнот. — Все характеристики здесь.
Я подавила желание вскочить и схватить блокнот. «Терпение».
— Эти контейнеры не герметичны, — сказал Наалниш. — С подходящим рационом еды и водой поездка будет терпимой, — он провел пальцем по бумаге. — Но расположение… как именно она попадет в тот, что будет находиться на верхней палубе рядом с баком и подальше от кают-команды?
Глаза Джесси обожгли мои, и он ответил:
— Это будет зависеть от Иви, — его лицо не выражало никаких эмоций, но я поняла его намерения. Он был Лакота по крови, но, в то же время, Джесси был таким же убийцей, как и я. Он знал, что я сделаю все, что потребуется, чтобы попасть на корабль незамеченной.
Наалниш встал и протянул мне блокнот.
— Это может быть твоим лучшим вариантом, Пятнистое Крыло.
Набросок чертежа отражал сведения об отделениях и контейнерах на грузовом корабле. «20х8х8 футов», — гласила пометка на одном из кубов (прим. 6,09х2,4х2,4 м). «Более чем достаточно для безбилетного пассажира».
Я взяла набросок и спросила:
— Откуда тебе известны грузовые корабли, Джесси?
Он наклонился ко мне, рыжинка его волос в свете костра напоминала тлеющие угли.
— Спокойной ночи, Иви, ведь, это может быть твоя последняя спокойная ночь, — он использовал тот насмехающийся тон, который в равной степени возбуждал меня и бесил. Его глаза на мгновение метнулись к Барсуку, стоящему позади меня, и я заметила в их глубинах боль. Затем Джесси встал и ушел в лес.
***
Следующим утром Дарвин лежал у моих ног, его тело оставалось неподвижным, за исключением машущего хвоста. Я вытащила из рюкзака кожаный ремешок и присела перед ним. Затем провела пальцем по его имени, выжженном на ремешке, запоминая рельеф.
Мое горло сдавило, мешая сглотнуть, когда я надела ошейник на его шею. Я так сильно хотела забрать его с собой, что болело в груди. Но прошмыгнуть на корабль с ним было бы невозможно.
Я стиснула ошейник обеими руками и прижалась щекой к его пушистой морде.
— Защищай их, мальчик. Как защищал меня, — сказала я.
Лакота ждали меня возле Humvee. Джесси с ними не было. Я прошлась вдоль их строя, обнимая каждого по очереди. Не было больше мольбы присоединиться ко мне, не было ворчания об опасностях. Каждое объятие дарило мне ободрение. И с каждым объятием становилось тяжелее сделать шаг назад. В конце их строя я провела рукой по своим волосам, которые отросли до середины спины. Я потрогала три косы, каждая из которых была заплетена одним мужчиной и украшена пером.
Опустив плечи, я отвернулась, хватая ртом воздух и борясь с желанием передумать.
Затем я подняла подбородок и вдохнула запах горного тиса. Деревья испещряли горные хребты оттенками темно-бордового, янтарного и разбрасывали свою листву по глине и ветру.
Мои волосы и повязанные в них перья поднялись с порывом восточного ветра, увлекающего меня за собой. Восток, где рассвет светился с пульсом жизни леса. Всех жизней, кроме одной. Я повернулась обратно к ним.
— Где он? — спросила я.
Барсук покачал головой.
Акичита шагнул ко мне и протянул бирюзовый камешек, висевший на коричневом кожаном шнурке.
Я потянулась, чтобы коснуться его.
— Это…
Он кивнул и подождал, пока я опущу голову. Когда камешек лег на мою грудь, я погладила гладкую поверхность. Бирюза обычно образовывалась в сухом пустынном климате. Наткнуться на этот камень в горах Западной Вирджинии было такой же загадкой, как и мужчина, который его нашел.
— Одинокий Орел хотел, чтобы это было у тебя, — сказал Акичита. — Камень усиливает способность любить и связываться с другими, — он прижался своими морщинистыми губами к моему лбу.
Я сжала камень в ладони.
— Вы научили меня стольким вещам, — «охотиться, лечиться. Рассказали о паутине жизни». — Круг…
— Ммм, — произнес Акичита.
Была осень, когда я забрела в их лагерь. И снова наступила осень, когда я уходила. Любое движение представляло собой круг. Времена года. Лунный цикл. Ветер, когда он завихрялся. «Приведет ли меня круг жизни обратно к ним?» Вероятность этого усилила ноющую боль в моей груди. Я сглотнула и сказала:
— Но я ничего не дала взамен.
Акичита подмигнул прозорливым карим глазом.
— Ты научила нас охотиться за правдой, — его голова опустилась на мою макушку, удерживая мою дрожащую голову. — Когда ты родилась, твоя душа вошла здесь, через мягкое место в черепе. Правда кроется в тебе, Пятнистое Крыло. Ты показала нам, как ее найти.
Смысл его слов подхватил ветер, унося его прочь.
— Какая правда? — спросила я.
— Я смотрю на тебя и понимаю то, что вижу. Я вижу надежду в форме духа. И когда ты закончишь свои поиски, ее форма превзойдет рамки твоих ожиданий.
— Ее? — поинтересовалась я.
— Иди вперед, — он отпустил меня, и по его щеке скатилась слеза, хотя глаза оставались сухими.
«Ох, Акичита». Обещания, которые я могла не сдержать, скопились в моем горле. Я проглотила их и сделала шаг назад. Затем в последний раз скользнула взглядом по линии деревьев в поисках Джесси и забралась в Humvee. Пустота внутри меня увеличилась, когда шины захрустели по гравию, озвучивая мое прощание.
***
Две недели я следовала курсом Наалниша до Бостона. После уединенного года в горах любопытство заставило меня на несколько дней останавливаться в крупных городах ради разведки. Я не была уверена, увижу ли фракции антиутопических правительств под контролем тиранов, или же там будут всего лишь небольшие кланы мужчин, работающих вместе, занимающихся ремонтом и защищающих друг друга. Но я не увидела ничего. Разве это было не в человеческой природе — держаться вместе и использовать силу численного преимущества? Возможно, в уменьшающемся соотношении мужчин к мутантам был виноват недостаток организации.
Я добралась до Бостонского порта в сумерках и спрятала грузовик в пустом гараже. Затем я вытащила свою накидку. Сделав ее из шкуры серой лисы, Лакота подогнали ее так, чтобы она сидела по фигуре и скрывала мои вещи. Капюшон был достаточно большим, чтобы скрывать мое лицо.
Взвалив на спину столько вооружения, что Джоэл был бы доволен, я выбирала путь по крошащимся дорожкам к причалу. Стена сварочной стали из кораблей выстроилась вдоль доков, постанывая, когда они покачивались на волнах. Но только лишь одно судно кишело жизнью.
Я наблюдала за происходящей там активностью с крыши заброшенного магазина рыболовных принадлежностей. По меньшей мере, двадцать членов команды грузили контейнеры, смазывали и затягивали механические части, и охраняли трап. Они не были типичными охранниками, которые когда-то патрулировали наши порты. Эти военные носили пулеметы, и от них несло злобой.
За час с начала моего наблюдения два члена команды подрались на трапе. Они стояли нос к носу, приставив к горлу друг друга ножи, и орали. Ближайший охранник повернулся к конфликтующим, поднял пистолет и застрелил обоих.
С колотящимся сердцем я слезла с крыши и прокралась по пирсу. «Пробраться в контейнер до того, как его погрузят, будет безопаснее, верно?» Но как только я приблизилась к контейнерному складу, то поняла, что это будет ничуть не проще.