Волна негодования заставила мои руки сжаться в кулаки. Я жаждала мужчину, который убил бы и умер бы ради меня, но не станет трахать меня трезвым.
— Катись в ад.
— О, Иви, все не так. Это… — Рорк провел руками по лицу и невнятно пробормотал, — Ты знаешь, я… я не касался женщины до…
Его глаза опустились к моей груди. Я скрестила на ней руки и прочистила горло.
— Ты знаешь, о чем я думал той ночью, когда ты пришла к Ллойду?
— Об алтарных мальчиках и высохших монашьих титьках?
— Иисусе, нет, — он потеребил нижний край своей футболки. — Но перепих занимал мои мысли. Сидя в том баре, думая, что я никогда больше не увижу женщину, я почувствовал себя плохо. Меня лишили решения нарушить клятву, если бы я этого захотел.
— Я думала, тебе должно было стать проще.
— Проще? Исчезновение женщин с лица планеты заставило меня осознать, что я никогда не познаю любви женщины.
«Никогда». Вопреки его невнятному заявлению, я ощутила боль в этом слове.
— Это хреново.
— Точно, — Рорк наклонился вперед, уставившись взглядом в пол. — Затем вошла женщина. Самая сексуальная, самая храбрая, что я когда-либо видел. Я захотел… Я никогда ничего так сильно не хотел.
— О, Боже мой, — неужели я настолько неверно оценила его той ночью. — Ты священник. Я думала, что была в безопасности с тобой.
Его голова вскинулась.
— Была. То есть, ты и сейчас в безопасности. Я бы не… — он расправил плечи и признался, — я никогда даже лысого не гонял.
У меня отвисла челюсть.
— Ну, знаешь, это поглаживать…
— Прекрати. Дерьмо. Я знаю, что это значит. Иисусе, Рорк, — я присела рядом с ним на корточки. — Ты сказал мне поверить в твою дисциплину. Вопреки всем твоим поддразниваниям, я действительно верила тебе. А теперь ты достаточно пьян, чтобы забыть об этом? Отстойный ты выбрал момент, — взбесившись, я стала расхаживать перед диваном. — Проспись или прими холодный душ. И, для галочки, я, бл*дь, ненавижу твою клятву.
Его выражение лица застыло, пальцы вонзились в обтянутые джинсами бедра. Он долгое время смотрел на меня, пытаясь утихомирить мою злость. Но я сверлила его взглядом в ответ, желая, чтобы Рорк понял. Затем вдруг что-то изменилось. Воздух между нами пришел в движение, зашипел и наэлектризовался.
Он встал с дивана, подошел ко мне вплотную, выглядя подозрительно и, в то же время, великолепно. Он улыбнулся мне.
Я положила руку на низкосидящий пояс моих спортивных штанов, как будто надеясь скрыть лихорадочную пульсацию ниже.
— Что ты…
Рорк заткнул меня поцелуем. Ирландский виски подслащал его язык, танцующий с моим. Мой и без того быстрый пульс ускорился.
Он отстранился.
— Я ни разу не дрогнул перед всеми плотскими искушениями за все эти годы. Ты знаешь, почему с тобой все иначе?
— Проживание в изоляции с последней женщиной в мире бесконечные недели должно иметь к этому какое-то отношение.
— Неа, любовь моя. Позволь мне тебе показать.
Рорк убрал мою руку с моего живота. Балансируя своими кончиками пальцев на моих, он провел ими по моей ладони, потом вверх по моему предплечью до внутренней стороны локтя. За его пальцами последовали мурашки. Одновременно Рорк провел моими пальцами по своей ладони, по своей руке вверх, моя ласка повторяла его движение.
Статическое электричество прокатилось по моей коже, поднимая волоски на моих руках. Мое тело задрожало.
— Ты это чувствуешь?
Я сглотнула, кивнула, затем снова сглотнула.
Он тоже кивнул, проводя пальцем по моим губам. Я позволила ему поднять мою руку и повторила это движение на его губах. Его губы были такими мягкими, приглашающими. Его глаза прикрылись до похотливых щелочек. Пьяный Рорк был восхитителен. Внизу моего живота все сжалось.
Он прижал ладонь к моей груди. Я повторила его жест. Удары его сердца под моей рукой, гулко бьющегося хором с моим, вызвали покалывание в конечностях, кровь взревела в голове. Моя пустая грудь наполнилась… «Чем?» Ощущение было дрожащим, но сильным. Я знала это чувство.
— Иви?
— Мм?
— Что ты чувствуешь?
«Ритм под своей ладонью, раздающийся в считанных дюймах под мышцами и кожей. Твою жизненную силу». Я чувствовала то, чем так ненасытно питалась. То, что заставляло меня жаждать будущего.
— Песню.
— Это та еще адская песня. Никогда не чувствовал ничего подобного, — его палец подцепил мой пояс и дернул мое тело к своему. Рорк воспользовался моим удивлением, чтобы завладеть моими губами.
Что осталось от души, гадаю я, когда поцелуи пришлось прекратить?
— Роберт Браунинг
Глава 24
Дорога к правде
Сотни возражений, начинающихся с «не», собрались на моем языке, но в итоге они слились воедино, трансформировались и вырвались из меня одним приказом:
— Не останавливайся!
Он не остановился. В спешке, слившись губами, мы, спотыкаясь, дошли до кровати, сдернули с нее кишащие жучками одеяла и рассмеялись, не прерывая поцелуя, когда неловко завалились на матрас, так и не разомкнув соединенных губ.
Бункер наполнился треском и шорохом разрываемой одежды. Наконец, обнажив тела, наши руки принялись исследовать друг друга. Мои руки пропутешествовали по его груди, очерченным линиям спины, сжали его упругую задницу. Руки Рорка в это время обхватывали и сжимали мою грудь, затем они спустились вниз и погладили выпуклость моего живота.
Когда его пальцы нашли влажный жар между моих бедер, восторг от ласки полностью уничтожил остатки силы воли, которые у меня еще оставались, чтобы прекратить это. Его рот вновь завладел моим, и я вступила в игру, полизывая и посасывая язык Рорка, желая его сильнее и сильнее.
Я подстроила себя под изгиб накрывавшего меня тела. Прижавшись бедрами к его паху я ощутила, как стальная эрекция, толкающаяся мне в бедро, подтвердила его намерения.
Затем он приподнялся надо мной, приоткрыв губы и наблюдая, как его пальцы двигались между моих ног. Внутрь и наружу. По кругу и еще раз по кругу.
— Такая мягкая. Гладкая, — его взгляд метнулся к моему лицу, акцент усилился. — Священная.
— Вуду-вагина, — выдохнула я, разводя бедра шире.
Хриплый шепот вырвался из его горла:
— Да, похотливая ты соблазнительница.
Я закрыла глаза и увидела себя обнаженной, стоящей под яблоней. Вокруг меня покачивались лианы. Вот только одна из этих лиан была змеей, шипящей мне на ухо. «Искушение. Фрукт. Грех».
Мои веки быстро поднялись. Сквозь алкоголь и туман чувства вины я обнаружила среди своих мыслей вопрос, который все еще меня беспокоил.
— Насколько ты пьян?
Рорк отрицательно покачал головой, его глаза блестели.
— Твое убийственное тело сразу же отрезвляет парня.
На меня нахлынули противоречивые эмоции. И во главе всего стояло дурное предчувствие, что «это» произойдет. Но когда пройдет потрясение от случившегося, где мы окажемся?
Я обхватила его лицо ладонями и, удерживая Рорка, сказала:
— Это не сможет закончить все между нами. Понял?
Его рот изогнулся в кривой улыбке, а его бедра сократили расстояние между нами, член заменил пальцы, толкнувшись в меня. Одновременно освободившиеся пальцы скользнули в мой рот, давая мне почувствовать вкус моего возбуждения, а затем переместились к моим волосам, спутывая их и потягивая. Его взгляд, такой же обнаженный, как и наши тела, стал искать мой взгляд.
— Это, — он пошевелил бедрами, — еще как кончит между нами, — затем Рорк сделал толчок.
— Ух, — он уронил голову на мое плечо, щека потерлась о щеку. — Ухх… ооох…
Дюйм за мучительным дюймом блаженство переполняло меня. От него дрожали мои бедра. Наши языки сталкивались, сплетались, и я потерялась… Потерялась в грохоте сердцебиений, в шуме участившегося дыхания, в движениях сталкивающихся бедер.
— О, любовь моя. О, Иви. Это…