Наши волосы и одежда трепетали из-за созданного им ветра, пока он приземлялся. Мое сердце колотилось о ребра. Рорк закрывал меня как живая броня, его рот произнес у моего уха:
— Мы справимся с этим. Не теряй головы.
Первый мужчина высадился из вертолета. Его черные кудри завивались над соболиным плащом, а глаза цвета оникса тут же прищурились, увидев меня. Это был брат Имаго — мой кошмар во плоти. Холодный пот выступил меж моих грудей.
Голос Рорка прозвучал тихо:
— Он…
Рорк, изогнувшись, посмотрел на меня и нашел ответ в моих глазах. Мое запястье заныло под давлением его пальцев.
Вдруг клешня тли схватила его за руку. Насекомоподобный рот прижался к его белому воротничку. Тем не менее, он все равно продолжал цепляться за меня, пока Имаго пытался выдернуть меня из его рук.
Рорк находился в одном укусе от заражения. Требовалось всего лишь легчайшее давление этого шипастого рта. Поэтому я не осмеливалась давать отпор.
С помощью своей армии тли Имаго быстро связал нас и всунул кляпы в наши рты. Я пошевелила руками в путах на запястье. В них взбурлила памятная боль. Вместе с ней подкатила к горлу желчь и пришла дрожь.
Брат Имаго приблизился со вторым мужчиной, вышедшим из вертолета. Братья обменялись рукопожатиями, и Имаго сказал:
— Человеческие мальчишки были как сахар на липучке для мух. Наша маленькая мушка, — его глаза посмотрели на меня, — прилетела прямиком на утес и не сумела покинуть нашу сладкую ловушку.
Мужчина с ониксовыми глазами, возвышавшийся надо мной, произнес:
— Эвелин, — он просмаковал мое имя на своем языке как французское вино. — Приятно с тобой познакомиться. Я — Дрон.
Дыхание Рорка рядом напомнило мне, что удар головой в переносицу Дрона навредит Рорку. Они будут использовать его против меня, это была единственная причина, чтобы сохранить ему жизнь.
— Это мой партнер, доктор Мичио Нили. Он поможет тебе расслабиться на время нашей поездки.
Если бы доктор Нили не стал вытаскивать из своей сумки шприц, я бы восхитилась застенчивыми миндалевидными глазами и гладкими чертами его азиатского наследия. Но как только он брызнул раствором из кончика иглы, я стала фантазировать, как использую этот шприц в качестве инструмента, чтобы выковырять эти глаза из его черепа.
Дрон взглянул на Рорка и сказал:
— Боюсь, ты не будешь хорошо себя вести, если мы разлучим тебя с твоим священником.
Я дернулась в хватке Имаго, а он нараспев произнес:
— Баиньки-баиньки. Пусть клопы не кусаются.
Взгляд Рорка привел меня в чувство. Глядя на него, я бросила ему безмолвное требование: «Останься в живых. Обещай мне». Затем я вырвалась из удерживавших меня рук и прижалась своим лицом к его лицу. Он решительно выдохнул через кляп. Рорк внушал мне быть сильной.
Я почувствовала укол, пронзивший мою шею. Тепло стало распространяться по моему телу, когда седативное полилось через иглу.
Образовавшие букву V брови Рорка, напрягшиеся мышцы шеи и раздвинувшиеся губы выдавали завладевший им гнев. Его зубы с силой стискивали кляп, глаза почернели от злобы.
Я держалась за обещанную месть в его глазах, когда земля взметнулась вверх и впечаталась мне в лицо.
Ржавчина взращивается из железа и разрушает его;
так и зло взращивается в разуме человека и разрушает его.
— Будда
Глава 26
L'Isola del Vescovo[2]
Я уже некоторое время прислушивалась к низкому гудению монотонного шума, тихому гулу воздуха в вентиляции. Вибрация и завывание лопастей винта двигателя указывали на перемещение. Я находилась в вертолете? Но для него было слишком тихо. Достаточно тихо, чтобы услышать чье-то дыхание рядом. Я была не одна.
Отяжелевшие от седативного веки отказывались подниматься и пропускать свет. Я подняла их усилием воли и сморгнула вызванный лекарством туман.
Я увидела Дрона, сидящего с надменной улыбкой на противоположной от складного стола стороне. Затем доктора, примостившегося рядом с ним и уткнувшегося носом в книгу.
За крошечными окнами вдоль узкой кабины быстро проносились облака. Я почувствовала ремни на шее и руках, крепко удерживающие меня в одном из четырех кожаных кресел, стоящих по два друг напротив друга. Между ними располагался стол.
Сетчатая ткань цвета слоновой кости покрывала мое тело на манер тоги, полностью закрывая меня от плеч до голых ступней. Узел в моем животе скрутился еще больше. «Чьи руки касались моего тела, одевая меня? Что еще они делали со мной, пока я была в их полном распоряжении?»
Пальцы в перчатке скользнули по моей руке. Я дернулась от прикосновения, насколько позволили оковы. Имаго, стоявший на расстоянии выдоха от меня, замер. Чернота его глаз вторила черноте его ресниц. Он нахмурил лоб, от багрового шрама разошлись складки. Мои пальцы сжали подлокотники.
Окруженная тремя монстрами — хоть это и были мужчины в форме, но все равно монстры — какими вариантами я располагала? Без карабина эту ситуацию нельзя было решить тремя нажатиями на курок.
Я перевела тяжелый взгляд на мужчину, прикасавшегося к моей руке, и спросила:
— Кто ты в этой триаде? Первый, второй или худший?
Раздражающий смех Дрона сотряс кабину.
— Похоже, мой брат потерял голову, — его голос понизился. — Пока его внимание сосредоточено на твоем рте, он не думает, что болезнь может быть стремительна.
«Что за мудак». Я не демонстрировала ни одного симптома. А собственно, какая была разница. Может, если бы я позволила им думать, что стала нимфой, это смогло бы предотвратить изнасилование. По крайней мере, я надеялась на это.
Он взял ложку и положил какой-то порошок в свою чайную чашку.
— Всего несколько часов, брат, и мы подтвердим свои подозрения.
«Или до того момента я смогу отобрать у него эту ложку и выпотрошить всех, одного за другим, с ее помощью».
— Где священник? — спросила я.
Жестокие глаза Дрона не соответствовали его деликатным манерам, с которыми он поднес чашку к губам.
— Он на пути в Мальту, — ответил Дрон.
— Что? — все мои внутренности скрутило.
— Что на Мальте?
Как по заказу, пилот объявил о нашем приближении к архипелагу возле побережья Италии. Дрон изогнул губы в улыбке и ответил:
— Твой новый дом.
— Отпусти священника. Он ничего не…
Мой язык столкнулся с шершавой тканью кляпа, когда Имаго затянул узел на моем затылке.
Пока самолет приземлялся, я оставалась привязанной к креслу возле Имаго. Его глаза следили за мной, в то время как я грызла ткань, блокирующую мои вопросы.
После он забросил меня на заднее сиденье внедорожника и сел рядом, вытянув руку на моем бедре. О, что бы я сделала, будь у меня тупой нож. Я бы начала пилить его руку с локтя, лежащего на моем колене, двигая зазубренным краем вперед-назад. Сначала разошелся бы лоскут кожи, потом пучки мышц. И только когда показалась бы кость, к которой крепились мышцы, я бы сломала ее о свое колено и ввернула бы отпиленную конечность в его собственную содомистскую…
— Добро пожаловать на остров Маноэль (прим.: маленький остров в составе Мальтийского архипелага, расположенный рядом с туристическим городом Гзира и соединенный с ним 20-метровым мостом), — прощебетал Дрон с переднего сиденья.
Тьма поглощала большой остров позади нас по мере того, как мы пересекали мост. Доктор вел машину, а Дрон рассказывал:
— Этот остров, l'Isola del Vescovo, когда-то был домом для семи тысяч мальтийцев. Теперь эти берега занимают лишь те, кто подчиняется моим командам.
Очевидно, его команда состояла из мутировавших людей Мальты. Мерцающие особи бесцельно бродили снаружи и внутри пыльных каменных зданий, разбросанных по пляжу. Прилив накатывал на пустые доки. Не было видно никаких лодок и никаких людей.