Доктор зашел сбоку. Его рука опустилась вниз. Я бросилась на него, но он был быстрее. Его ладонь нанесла рубящий удар по моей шее. Судорога боли взорвалась в моей голове, перед глазами запестрели точки. Я упала, мои ладони хлопнули по полу.
Крики Рорка усилились, а затем внезапно стихли. Холодный металл сжал мои запястья. Меня подняли на ноги. Я стояла, поддерживаемая доктором.
— Какому боевому искусству я обязана своим унижением?
Его рука на моей талии напряглась, и он прошептал мне на ухо:
— Древнему. Но твое внимание направлено не по адресу. Как ты спасешь своего священника? На данный момент Айман и Сирадж должны преподнести свой урок.
Айман и Сирадж, Дрон и Имаго — самоназванные и тщеславные — подходили к нам скользящими походками, усмехаясь и перешептываясь.
Дрон поднял руку, сгибая и разгибая пальцы. После чего воздух как будто зашевелился, сгустился, и мутанты стали вновь продвигаться вперед.
Их гудение пронзило мое нутро. Холодные руки доктора стиснули мои собственные, а подбородок Дрона торжествующе приподнялся.
Мне бы не помешала защита Джесси в данный момент. Внезапно я подумала, что нашла создателей моей извращенной генетики. Но они ничего не знали о способностях, которые я с ней приобрела. Моя месть будет глубоко личной.
Человеческое существо — это плоть и сознание, тело и душа;
его сердце — бездна, которая может быть наполнена лишь божественным.
— Оливье Мессиан
Глава 28
Бездна посмотрела в тебя[3]
Огрубевший камень царапал тыльные стороны моих кистей. Металлические кольца, выступающие из стены, удерживали мои кандалы на месте.
Глаза доктора переместились к моим, и он пристально вгляделся в них, как будто смог прочитать мои мысли.
— Ты выглядишь слишком самодовольной, — доктор дернул мои путы, — для кого-то в твоем положении.
Я попыталась пожать плечами. Цепи зазвенели. Он не знал, но единственное, что удерживало меня в здравом уме, — это знание, что мне не нужны были руки, чтобы обратить изголодавшуюся армию против него.
Древесный мускусный запах Рорка ощущался на расстоянии руки от меня. Вид его окровавленной головы, повисшей под действием гравитации сбоку от меня, сдавливал мою грудь. Но в его напряженном подбородке читался вызов.
Доктор вышел из поля моего зрения. Имаго подошел, прислонился плечом к стене и попытался запустить палец под платок на моей голове. Найдя свободное пространство на затылке, он стал рисовать там воображаемые круги на коже, спутывая мои волосы.
Темные ресницы полуприкрытых глаз стелились по его скулам. Имаго вдохнул, и ресницы взлетели вверх.
— Готова к своему уроку? — спросил он.
Рорк выгнул спину во вспышке ярости, натягивая кандалы, его глаза пылали, голос с хрипом вырывался сквозь стиснутые зубы:
— Не трогай ее, черт подери!
Воздух с выдохом медленно вышел через раздувшиеся ноздри Имаго. Затем он резко развернулся к Рорку, выбрасывая кулак в его сторону. Влажный хруст украл мое дыхание.
Рорк обнажил зубы в усмешке под красной рекой, льющейся из его носа.
— Это все, что у тебя есть, грязное чучело?
Кулак Имаго снова взлетел. Рорк захрипел от удара в живот, уголки его рта застыли от боли.
Мой пульс ускорился настолько, что это показалось мне невозможным, заставив меня задрожать и запаниковать. Отвлекшись, я не заметила новой угрозы, пока влажное дыхание не коснулось покрова вокруг моей шеи.
— Ммм, твоя дрожь вкуснейшая, — прогудел Дрон мне на ухо. Его бедро стало тереться о мое, его близость наэлектролизовала слои воздуха между нами, просачиваясь под поверхность моей кожи.
Он вжал в меня свой вялый член, акцентируя каждое сказанное им слово судорожным пыхтением:
— Я хочу тебя хотеть.
«Гребаный имбецил».
— Я хочу выпотрошить тебя, — ответила я.
Дрон инстинктивно стиснул свой бок, его лицо исказилось, дыхание стало вырываться с брызгами слюны.
— В чем твоя проблема? Член не работает? — с издевкой спросила я.
Он сгреб в кулак мой платок вместе с волосами и дернул мою голову вниз в поклоне покорности.
— Как бы ты себя чувствовала, если бы люди считали нас любовниками? Ты этого хочешь?
— Людей больше нет. И между нами никогда не будет ничего, связанного со словом «любовь».
Дрон отпустил мою голову, резко отбросив ее назад. Боль от удара о стену пронеслась от макушки до глаз.
Когда перед глазами прояснилось, я увидела, как он подкрадывался к Рорку своей скользящей походкой.
— Жаль осквернять столь прекрасное создание, — сказал Дрон и разорвал брюки Рорка спереди, обнажая его пах.
Рорк зарычал. Мое сердцебиение засвистело в ушах, и напряжение, исходившее от сдерживаемых мутантов, выросло до предельной точки. Как Дрон все еще удерживал их, когда его внимание было сосредоточено на нас? Могла ли я отобрать у него контроль?
Имаго обошел Рорка вокруг с клинком в руках, срезая остатки его одежды, пока тот не остался абсолютно голым, его бицепсы дрожали от напряжения под весом собственного тела.
Большие нефритовые глаза Рорка сосредоточились на Дроне, который нависал над ним достаточно близко, чтобы разделять с ним дыхание. Слишком, бл*дь, близко. Даже если бы я смогла заставить тлю атаковать по команде, Рорк ни за что не избежал бы укуса. Я не стала бы так рисковать. Мой живот скрутило.
Губы Дрона раздвинулись в оскале, а спина выпрямилась. Из-под его плаща появился ротанговый прут.
По взмаху его руки розга выстрелила. Я задержала дыхание, когда она просвистела в воздухе.
Торс Рорка дернулся от удара. Его щеки побледнели и напряглись, несомненно, пытаясь удержать крик. Красный рубец вздулся над его соском. «Ох, Рорк».
Мои глаза не отрывались от розги, когда та поднялась вновь.
— Не его. Больше не надо, — я стала бить руками по стене. — Это мое наказание. Не его.
Следующий удар опустился ниже предыдущего. С поджатых губ Рорка сорвался рев.
Я натягивала свои путы в бессмысленных попытках освободиться.
— Прекрати, больной ты мудак, — мой голос сорвался на крик. — Просто прекрати. Я выучила урок.
Его свободная рука замерла над грудью Рорка, пальцы коснулись двойных рубцов, задержавшись на них. Затем пальцы Дрона прошлись вдоль грудных мышц к нетронутому соску Рорка, поймав тот между указательным и большим пальцами, сжимая и дергая явно сильнее безболезненного натяжения.
Глаза Рорка оставались прикованными к глазам Дрона, в остальном его тело не реагировало.
Особый сорт тьмы наводнил глаза Дрона, когда его внимание переключилось южнее, на выступы и впадины точеного пресса, когда его пальцы стали поглаживать золотистые волосы ниже пупка, лаская идеальный изгиб, где выдавались его бедра.
Моя слюна загустела от приступа тошноты.
— Прекрати, — это было криком, но вышло лишь карканье.
Дрон изогнул запястье и схватил окровавленный сосок Рорка.
— Еще десять ударов розгой. Каждое произнесенное тобой слово добавляет еще один удар. Мы друг друга поняли?
Я сглотнула и кивнула, затем закрыла глаза. Настало время сосредоточиться на тле. Точность была важнее всего.
Вой розги просвистел в воздухе. Затем еще раз, и еще. Сила каждого взмаха и жестокость каждого удара заставляли меня дергаться сильнее, чем Рорка, нарушая мою концентрацию, разрывая мое сердце.
Я открыла глаза. Мутировавшие тела покачивались. Крошечные зрачки были сосредоточены на Дроне. Я не могла связаться с ними, они не двигались по моей команде, но все становилось еще хуже, так как мои кости как будто размягчались. Какие-либо ощущения покинули мои пальцы на руках и ногах. Подкрадывалось ощущение головокружения.