«Нет. Нет. Нет!» — мои крики не могли вырываться сквозь конвульсии горла.
— Где моя сумка? — крикнул Мичио и переместил меня, взяв на руки. — С дороги, Рорк. У нее судороги.
Он отскочил, убирая наши тела от внезапного движения позади нас. Аромат сандалового дерева смешался с запахом соли и водорослей. Грудь Мичио оказалась под градом моих спазмов.
Нефрит обеспокоенных глаз Рорка то проступал перед моими глазами, то исчезал. Его дрожащие руки обхватили мое лицо.
— Гребаный ад! Сделай что-нибудь!
Но ветер стих. Прилив успокоился. И совершенный свет понес мое тело и душу через тьму.
Рассудок — левая рука нашей души, вера — правая.
— Джон Донн.
Глава 38
Рассудок
Я очнулась от резкого укола в губу, последовавшее затем скольжение нити продлило болезненные ощущения.
— Кулак Аймана, — услышала я шепот Мичио.
— А тот, что над ее глазом? — ирландский акцент Рорка прозвучал напряженно. Я чувствовала его руку, тяжелой завесой покоящуюся на моей талии.
— Тоже.
Рука вокруг меня сжалась.
— Я хочу выбить из него дерьмо, — сказал он.
Ответом ему было молчание. Затем Мичио стал двигаться, что сопровождалось скрипом кожи и скольжением застежки-молнии.
— Это последние из ее старых ран, — его приглушенный голос последовал за его отдаляющимися шагами.
Пальцы Рорка внимательно изучили мое тело, шишку на моей голове, порезы и бугорки шрамов на моем лице, рану на моей ладони.
— Они пропустили ее через ад, — подытожил он.
Раздался усталый вздох Мичио.
— Она держалась твердо.
В этих голосах я услышала слишком много сожаления. Но настало время пошевелиться. Я разлепила веки и увидела нефритового цвета глаза, смотрящие на меня в ответ. Они были настороженными и такими очень родными. Я улыбнулась и сказала:
— Я пришла в себя какое-то время назад.
Я залюбовалась кудрями медового оттенка, завивавшимися вокруг резких черт веснушчатого лица Рорка.
— Я это знаю. У тебя есть очаровательная привычка шевелить своими маленькими Джо, когда ты просыпаешься.
— Моими, чем?
Его смешок как будто вернул меня домой.
— Твоими пальчиками ног, девочка. Ты шевелишь своими шустрыми пальчиками ног.
Упомянутые пальчики в это время изучали ноги, переплетенные с моими. Ах, Боже, я скучала по нему. Я скучала по всему этому, моя рука потянулась, ладонь прошлась по его челюсти. Но затем моя рука дрогнула и упала на кровать.
— Где Джесси? — с тревогой спросила я.
— Как ты себя чувствуешь? — Мичио стоял, прислонившись к богато отделанному шкафчику, который нависал над местом для сидения и еще большим количеством шкафчиков. Пламя свечей плясало по его суровому лицу. — Болит где-нибудь?
Я потерла глаза указательным и большим пальцем и перекатилась на спину.
— В данный момент я ничего не чувствую.
Двухместная кровать, которую я делила с Рорком, занимала половину комнаты, лишенной окон. Две овальные двери занимали одну стену. На крюках, закрепленных в потолке, покачивалась одежда.
Рорк, лежа на боку, положил голову на свой бицепс и стал смотреть на меня оценивающим взглядом из-под полуопущенных век.
— Мы в каюте яхты, любовь моя, — ответил он на мой невысказанный вопрос.
На его лице появилась эта прекрасная улыбка. Улыбка, которую я думала, что никогда уже не увижу. Я коснулась приподнятых уголков губ Рорка.
— Я скучала по тебе.
Он повернул голову и прижался поцелуем к моей пойманной его рукой ладони.
— Я скучал по тебе сильнее.
Я заметила, как Мичио переступил с ноги на ногу и скрестил руки на груди.
— Важно, чтобы ты мне сказала, если у тебя сейчас что-нибудь болит. У тебя были судороги.
— Я буду чувствовать себя лучше, если вы мне скажете, где Джесси.
Мичио вновь переступил с ноги на ногу и ответил:
— Он отправился за Айманом.
Когда я только открыла рот, Рорк прижал палец к моим губам, сказав:
— С ним пилот. Джесси встретится с нами в Италии.
«Если он переживет встречу с Дроном и его кишащим тлей островом», — подумала я.
— Это его план Б?
Костяшка пальца Рорка постучала по моему подбородку.
— Он нагонит нас.
Мичио стал забрасывать медицинские инструменты в свою сумку нетерпеливыми и нехарактерными для него резкими движениями.
— Твои жизненные показатели сейчас в норме, — отрывисто произнес он. — Но твое тело пережило огромный шок прошлой ночью.
— Я чувствую себя нормально, — твердо заявила я.
Это заставило его повернуть голову и посмотреть на меня через плечо, сказав при этом:
— Ты хорошо справилась, Иви.
Рука Рорка сжала мою, привлекая мое внимание к нему.
— Ты перенаправила голод сотни особей тли на другую цель, перед тем как отключилась. Если бы ты не сдержала их в конце…
— Не надо, — я села в кровати. — Пока мы не будем знать, что Джесси в безопасности.
Постельное белье соскользнуло вниз и теперь лежало складками вокруг моей талии, остатки сорочки исчезли. Сморщившийся розовый шрам в виде буквы «С» на моей груди блестел на бледной коже. Я отбросила простыни с ног. Аккуратные стежки пересекали порез, который начинался в верхней части внутренней стороны бедра и имел длину моей кисти.
— Ты шьешь намного лучше, чем я, — сказала я Мичио.
Он выпрямился, продолжая наблюдать за мной.
— Только шрам останется.
Я пожала плечами.
— Мне все равно. Я коллекционирую шрамы, как Рорк коллекционирует грехи. Все во имя высшего блага.
Рорк рассеял поцелуи по моей спине.
— Шрамы, грехи и… — его губы остановились. — Пятнышки.
Мичио нахмурился еще сильнее, его осуждение во взгляде невозможно было игнорировать.
Возможно, мне стоило пресечь открытое выражение привязанности Рорка. Но у меня не было стыда, когда дело касалось их обоих. Я накрыла ладонью руку Рорка.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — я повернулась к нему и позволила прочитать эмоции на своем лице, пока эти великолепные, нефритового цвета глаза плавили все внутри меня. Я прочистила горло и выпрямила спину. — Я спала с Мичио.
Улыбка появилась на его лице, но то была не его легкая улыбка. Она казалась вынужденной, натянутой и не зажгла его глаз.
— Я тоже. Он всю ночь пытался заграбастать себе чертово покрывало.
Это меня удивило. Они что, оба спали со мной в этой крошечной кроватке?
— Ты знаешь, что я имела в виду.
Уголки его губ опустились, а рука оставила мою талию.
— Я знаю.
— Я ему сказал, — осторожно сказал Мичио.
— О, — я теребила простыни. — Что теперь?
«Они заставят меня выбирать? Или это будет медленное нарастание неуверенности, ревности, соперничества у каждого из них?» — подумала я.
Рорк выдохнул и соскользнул с кровати, одетый лишь в пару обрезанных шорт.
— Док и я согласны в одном: мы тебя любим, мы тебя защищаем, но мы тобой не обладаем. И видя, как ты все время бросаешься в опасность, я буду спать крепче, зная, что при тебе есть доктор, — он взглянул на другого мужчину. — Но нам придется что-то делать с отсутствием чувства юмора у этого ботаника.
Я все еще проигрывала в голове его слова «мы тебя любим». Думать об этом — это одно. Но услышать это… стало бальзамом на мою травмированную душу. Я лишь надеялась, что в ней осталось достаточно места для любви.
Мичио отвернулся от нас, чтобы открыть шкафчик, отвлекая меня от мыслей видом, как его хлопковые штаны обнимали округлость его задницы.
— Все твои личные вещи здесь, — произнес он.
Там был ошейник Дарвина, мой музыкальный плеер, письмо Джоэла. Но от моего внимания не ускользнуло, что моей «пули» среди этой коллекции не было.
— А здесь… — Мичио пересек комнату и отпер дверь высокого шкафа. Мягкий свет хлынул на мой карабин, пистолет и ручные ножны с кинжалами, свешивавшиеся со стеллажей. — Это дело рук твоего Лакота.