За монастырями нередко тянулись отдельные ученые, греческие и римские, не щадившие ни трудов, ни денег на покупку книг.
При покупке книг тогда (ХIVв.) заключались такие же контракты, как при покупке больших имений. Случалось, что та или другая книга прослывет вредной, еретической, для иных это служило причиной большого горя. […]
ИНКУНАБУЛЫ.Инкунабулами называются редчайшие печатные книги, выпущенные в ХV столетии (до 1501 г.) и являющиеся первенцами печатных изданий.
В Ленинской библиотеке имеется более 600 инкунабул. Значительная часть этих книг попала в Ленинскую библиотеку в годы революции из частных собраний. Среди инкунабул имеются такие, которых не имеют даже самые обширные книгохранилища Европы и Америки. [...]
Публичная библиотека имени Ленина была занята печатанием научно обработанного каталога этих инкунабул. Книга скоро имела поступить в продажу.
КНИЖНАЯ ВИЗАНТИЯ
КНИЖНЫЕ ВИХРИ.Византия, успевшая за тысячелетие своего существования накопить в древности огромные книжные богатства, значительно растеряла их в последующие века, обратившись в конечном счете, можно сказать, в нищую духом. Особенно этому способствовали два исторических книжных погрома, учиненных крестоносцами (ХШ в.) и турками (XIV в.) .
Со времени завоевания Константинополя крестоносцами исчезли многие классические авторы. Монастыри превратились как бы в книжные островки.
Однако монастыри стояли не на должной высоте.
«Любовь к невежеству, ненависть к просвещению были господствующими качествами греческих монастырей; монахи с намерением истребляли богатейшие библиотеки, сохранившиеся с древних времен драгоценные произведения старой литературы» (Гиббон)(73).
«В половине XIV в.,— говорит Галлам(74),— в Греции не осталось ни одного человека, который мог бы понимать Гомера».
35
«Когда Константинополем овладели турки,— говорит Дукас(75),— то греки продавали десять рукописей Платоновых, Аристотелевых, богословских и других за одну мелкую монету». [...]
После падения Константинополя в большом количестве стали передавать на Афон книги и рукописи, уцелевшие от грабежа турок. К числу афонских монастырей, наиболее богатых рукописями, принадлежал и Ватопедский, которому достались собрания книг двух византийских императоров, бывших там монахами,— Андроника Палеолога(76) и Кантакузена(77)' (в этот же монастырь
поступил Максим Грек (78), десять лет питавшийся духовно его библиотекою). [...]
Тем не менее Константинополь оставался еще весьма богат книгами, издавна привлекавшими внимание ученого мира.
Древнейшим из его книжных собраний является огромная библиотека, основанная Константином Великим(79) в новой столице империи, но только при Юлиане получившая свое полное развитие. Именно Юлиан, по Зонару, поспешил собрать в своей библиотеке все произведения греческой и латинской словесности, все памятники древних муз и древней философии. Может быть, Юлиан имеет некоторые права на благодарность потомков тем, что сберег произведения древнего гения в ту эпоху, когда христиане сжигали древние рукописи и истребляли памятники древней скульптуры и всех искусств, украшавших храмы греков.
120 000 рукописей было собрано стараниями Юлиана в публичной библиотеке Константинополя. Эта библиотека, улучшенная стараниями Феодосия Младшего(80), сгорела при Василиске или получила значительные повреждения от пожара, Между драгоценными рукописями, бывшими в ней, летописцы упоминают о какой-то драконовой коже в 120 футов(81) длины, на коей были написаны «творения Гомера и история греков», но ничего больше не поясняют об этой чудесной коже.
Император Зенон возобновил библиотеку.
Число рукописей при Льве Исаврянине(82) простиралось до 36 000. Столица империи раздиралась тогда фанатизмом иконоборцев. Лев, озлобленный на ученых, занимавшихся в библиотеке, за то, что они противились его богохульствам, запер их в ней, окружил здание горючими веществами и предал огню. Древние рукописи стали жертвою богословских раздоров Византии так, как незадолго перед тем жертвою исламизма стала прославленная Александрийская библиотека. [...]
Не только новейшие писатели, но и византийские хроники часто смешивают публичную библиотеку Константинополя с тою, которая заключалась в зданиях Вуколеона (императорского дворца) и называлась царскою, Порфирогенет(83), кажется, был