* В Х1У в. Кремль представлял собой маленький городок церквей. Тут и Благовещенский собор, самый близкий ко дворцу, и до двух десятков церквей, помещенных на небольшом пространстве, прижались друг к другу, рядом с ними монастыри, дома придворных, лавки и мастерские.— П р и м е ч, а в т.
63
Всюду — толпы зевак, близ соборов — давка, Митрополит ожидал ее в полуразрушенном соборе (Успенском)(16) в полном облачении, благословил и проводил в покои княгини Марии, матери великого князя. От свекрови — к великому князю - четыре года жданному супругу. Первая встреча, первая беседа о том, о сем [...] Князь произвел впечатление: представительный, высокий, плотный, в чертах лица нечто дикое. Недаром современники прозвали его Грозным, хоть внук и побил все рекорды, [...] Но, возможно, в этот день грозный царь выражал ласку, и одинокая, в чужой среде, Софья могла питать надежду на счастье.
Из покоев Марии и князя перешли в тот же полуразрушенный собор (внутри его была устроена временная деревянная церковь). Митрополит совершил таинство и благословил супругов.
Так, изгнанная Магомедом, греческая принцесса-беженка пришла в Москву и воссела на московском троне, рядом со своим суровым князем Иваном 111. Она стала «королевой русской», но до самой смерти признавала для себя только один титул-«царевна византийская».
Это был брак сугубо политический, вместе с тем подлинно исторический, он был виновником бесчисленных и разнообразных последствий. Для нас, для нашего времени, самое важное из них — Ренессанс в Москве, им созданный.
Глава IV
РЕНЕССАНС В МОСКВЕ.Отблески Возрождения несли с собой в Москву иноземцы, отовcюду привлекаемые тароватостью тогдашнего хозяина Москвы.
Отбросив монголов назад, в Азию, Русь могла вдохнуть в себя живительное веяние европейского Ренессанса. Русский народ должен был сделаться учеником Европы и воспользоваться плодами ее прогресса. Рассматривая брак Ивана III с Софьей Палеолог с этой стороны, мы не можем не признать его выдающимся явлением русской истории.
В Западной Европе в это время было чему поучиться: в Италии Ренессанс был в разгаре. [...] Центром Возрождения являлся Рим. Недаром папа Николай Ч собрал здесь величайших художников и талантливейших ученых своего времени, основав Ватиканскую библиотеку и дав могучий толчок развитию знаний и искусства. Вечный город возрождался из-под руин. [...] Он как будто вторично переживал золотой век
64
Августа(1). Дивные создания Анджелико(2), Мелоццо(3), Перуджино(4) вызывали восторг у всех, побывавших в резиденции первосвященника католической церкви, Превознося этот век, гуманисты пользовались языком Данте и Петрарки, Еще чаще прибегали они к классической латыни, которая бы сделала честь Цицерону и Вергилию. Чудесное изобретение Гутенберга и Фауста содействовало самому быстрому распространению Ренессанса. [...]
Ивана III и Софью Палеолог можно признать настоящими творцами московского Ренессанса, Но уровень культуры у нас в то время, да и в последующие века не благоприятствовал расцвету московского Ренессанса, и бесценное культурное сокровище, игрою судеб оказавшееся в Москве, веками пребывало у нас мертвым кладом, мертвым богатством, глубоко зарытым в Московском Кремле.
Нынешняя эпоха — советская — уготованная почва для пышного расцвета советского Ренессанса, имеющего стать для Запада с «Востока светом». А это, повторяю, после уже сделанного в подземном Кремле весьма возможно.
МОСКВА ГОРИТ.Ни от одного бедствия старая Москва так горько и так тяжело не страдала, как от «красного петуха», «Красный петух» был ужасным страшилищем, способным в один час истребить годами накопленное, трудами нажитое,
При первом въезде в Москву 12 ноября 1472 г. Софью поразило болезненно, как отмечено, большое количество воочию виденных ею пожарищ. Это были еще не зажившие раны страшного пожара 1470 г. Тогда, по словам летописей, «загорелся Москва внутри города (т. е. в Кремле.— И. С.), на Подоле, близ Констянтина и Елены, от Богданова двора Носова, а до вечерни и выгорел весь»(5).
Рассказы об этом [...] глубоко тревожили Софью и Андрея — куда же спрятать от огня отцовские ящики с книгами? Андрей Палеолог, как можно полагать, тщательно осмотрел все княжеские и торговые подклеты (подземных ходов и тайников в тогдашней Москве было еще мало, и по размерам они не годились) и остановился на каменном подземелье под церковью Ррождества Богородицы, близ полуразрушенного Успенского собора в Кремле.