Я чувствовал себя здоровым и в некотором роде счастливым - чувства эти были мне раньше незнакомы. Я всегда был одиночкой. История Ким очень походила на мою собственную, с некоторыми отличиями. В какой-то степени это привело меня на проект Тау Бу. Но две недели с Ким Фам, я был неодинок. В моем мире появилось нечто новое, и мне это нравилось. Но иногда у меня появлялось такое же чувство, как в тот раз, когда я решил, что проснулся на улице, и за мной внимательно следил дикий зверь.
Однажды утром (это было последнее утро) я проснулся в нашей необычной спальне и увидел, что Ким плачет. Она повернулась ко мне спиной и уткнулась лицом в подушку. Плечи ее слегка вздрагивали. Я погладил ее по волосам.
- Что случилось?
Она ответила приглушенным голосом, не поднимая лица от подушки:
- Я больше не выдержу расставаний.
- Эй…
Она повернулась ко мне, глаза ее покраснели от слез.
- Это правда, - сказала она. - Я больше не выдержу.
Я крепко обнял ее, так мы встретили восход солнца.
За завтраком я открыл маленькую серебристую коробочку. Оставалось только три таблетки. Я взял одну и запил ее крепким кофе. Ким уставилась на открытую коробку, но я быстро закрыл ее.
- Почти кончились, - сказала она.
- Да.
- Роберт, ты был неправ. Эти таблетки вовсе не ты. Они помогают тебе чувствовать, вот и все. Нельзя же все время жить в страхе.
Я смотрел в чашку с кофе.
- Послушай, - сказала она. - Когда-то я завидовала Глазам. Никакой боли, никакого одиночества, никакого страха. Жизнь без всех этих дурацких чувств и переживаний. Но я ошибалась. Это не жизнь. Жизнь - это то, что у нас сейчас.
- Значит, надо достать еще таблетки. - Я улыбнулся.
Но такие таблетки в простой аптеке не купишь. Волшебное лекарство, возвращающее человеку индивидуальность, можно было получить в одном-единственном месте: на Проекте. Я решил, что поеду туда в тот же день; какой смысл ждать, пока все таблетки закончатся.
Ким крепко ухватилась за меня, - так хватаются за столб во время урагана.
- Я поеду с тобой, - сказала она.
- Тебя не пропустят за ворота.
- Ну и что. Я подожду снаружи.
Мы поехали на ее машине. Она припарковала ее на другой стороне улицы. Мы неловко обнялись прямо в машине. Я чувствовал, как на нас смотрит охранник.
- Ты мне почти ничего о себе не рассказывал, - сказала она. - А я выложила тебе все, что наболело в душе.
- Наверное, у меня ничего не наболело.
- Тогда ты бы не был человеком.
- Обещаю, что выложу все начистоту, когда вернусь.
Она не хотела отпускать меня, но я уже настроился. Я показал охраннику свой пропуск, он пропустил меня. Я обернулся и помахал рукой Ким.
- Хорошенькая, - заметил охранник.
Я сидел в пустой комнате. Коробочку с лекарством у меня забрали. "Опрашивал" меня молодой человек, который вел себя как автомат: задавал вопросы, сверял мои ответы со своими данными. Где я провел последние две недели? Почему не вышел на связь с Проектом? Ощущал ли я чувство подавленности, беспокойства? На некоторые вопросы я отвечал, на другие нет.
- Я приехал за таблетками, - сказал я. - Обещаю, что в следующий раз буду сообщать о себе.
Мужчина проводил меня в больничное крыло. Там я прошел подробный и бессмысленный медицинский осмотр. Пока обрабатывались результаты некоторых анализов, со мной присел поговорить помощник директора проекта Орли Кэмпбелл.
- Так значит, наш заблудившийся ягненок вернулся в стадо, - сказал он.
Орли был высоким мужчиной с мягким лицом и первыми признаками растущего живота. Мне он не нравился.
- Бэ-э, - проблеял я.
- Все тот же Бобби.
- Да, все тот же. Когда я смогу выйти?
- Это не тюрьма. Ты можешь уйти отсюда в любой момент.
- А как насчет таблеток?
- Ты их получишь, не волнуйся. Но ты должен пройти еще один сеанс, ты ведь знаешь.
- Знаю.
- У тебя дурные предчувствия? Я просмотрел твои данные. У тебя, похоже, депрессия.
- Никакой депрессии.
- Правда? Хотел бы я сказать то же самое о себе.
- Который сейчас час? Сколько времени я нахожусь здесь, Орли?
- Не так долго. Бобби, почему бы опять не потрудиться? Если хочешь перед этим еще недели две расслабиться, то ни каких проблем. Просто не забывай сообщать о себе. Это ведь тоже часть работы. Ты знал обо всем, когда шел на это.
Я думал о Ким, которая ждет у ворот. Там ли она еще? Хочу ли я, чтобы она была там? Я чувствовал, что мое сознание растворяется.
Орли продолжал улыбаться.
- Думаю, что я готов, - ответил я.
Месяц в Резервуаре - это очень долго. Конечно, будучи Глазом, человек уже не замечает хода времени. Весь мир его чувств и ощущений находится в дальней точке тахионной привязи. Я видел романтизированные иллюстрации этого состояния. На одном конце беспечный мечтатель, на другом - трудящийся робот. Между ними по эфемерному лучу света идет поток данных. Абсурд. Жизнь в человеке поддерживается внутри венными вливаниями, искусственно сохраняется водный баланс, искусственно удаляются шлаки. Специальное устройство высасывает данные. Все довольно жестоко.
В больничном крыле я провел несколько дней. Мне дали мои таблетки и пообещали давать столько, сколько будет необходимо. Я подписался на максимальное время в Резервуаре, в случае преждевременного возвращения у меня будут серьезные и необратимые повреждения головного мозга.