Из всех медицинских дисциплин судебная медицина и патологическая анатомия вызывают наиболее противоречивые чувства. Печально известные осквернением трупов и подвергавшиеся обвинениям в колдовстве в Средние века, мы, судмедэксперты, сейчас оказались на волне самого настоящего хайпа благодаря триллерам и детективным романам: на месте преступления и в морге мы находим следы крови и ДНК, определяем время и причину смерти, орудуем скальпелями, пилами, компьютерными томографами, склоняемся в лаборатории над микроскопами. Мы собираем биологические жидкости, анализируем волосы на предмет употребления наркотиков и буквально суем нос в трупы, чтобы унюхать яды. Призванные встать на защиту мертвых, мы раскрываем врачебные ошибки и убийства, замаскированные под несчастные случаи или самоубийства.
Мы говорим на языке мертвых, который состоит не из слов и фраз, а из тайных, скрытых посланий тела. На секционном столе, над микроскопом в лаборатории мы проникаем в неизведанные глубины душ преступников.
Нас окружает смесь жутких эффектов и обещаний знания, справедливости, безопасности и правды. Мы. Хотим. Знать. Что произошло. На самом деле. Будь то растлитель малолетних или серийный маньяк – всякий раз, когда дело рук убийцы раскрыто, вместе с ним прекращается и след насилия, который тянется за преступником. Так что смерть одного может означать жизнь другого. Объяснение синдрома детского сотрясения[3] способно спасти его брата или сестру; пожилая женщина, которую задушил ее опекун, может спасти других пациентов от насильственной смерти. И, поскольку первое убийство ослабляет сдерживающие механизмы у преступника, подталкивая его к совершению нового преступления, быстрая поимка убийцы в большинстве случаев предотвращает дальнейшие акты насилия.
Убийства, непредумышленные убийства, несчастные случаи, катастрофы – вот основные области применения судебной медицины. Но как дисциплина она редко стоит особняком. Вирусологи, бактериологи, молекулярные генетики, патологоанатомы, специалисты по тропической медицине[4], антропологи, криминалисты… Как это часто бывает, именно разнообразие позволяет добиться синергического эффекта. Судебная медицина работает только в команде и в междисциплинарном контексте. Я не волк-одиночка и не солист, а дирижер в тесно сплоченном ансамбле высококлассных специалистов. То же самое и в случае с COVID-19, когда мы смогли, среди прочего, предоставить важную информацию о течении болезни, образовании тромбов и вирусном поражении органов.
Будь то коронавирус, ВИЧ или внезапная детская смерть, информация, которую мы получаем в результате вскрытия умерших, снова и снова заставляет нас удивляться новому, сомневаться в собственных знаниях, учит и помогает нам, медикам, спасать жизни, а также предотвращать преждевременные смерти путем совершенствования методов лечения и хирургических техник, распознавания, облегчения и избавления от болезней.
Итак, эта книга приглашает вас отправиться со мной на поиски улик: в типичные квартиры среднего класса в немецких городах и в уединенной сельской местности, к представителям полусвета квартала Санкт-Паули в Гамбурге и в увлекательный космос мельчайших серийных убийц – бактерий, вирусов и полирезистентных микроорганизмов. Потому что знание – это наше самое мощное оружие. Против страха. И ради жизни.
Детектив в белом
Очарование судебной медицины
По правде говоря, моей специальностью должна была стать спортивная медицина. Спорт всегда меня интересовал. Когда я был подростком, мы с отцом и старшим братом составляли половину мужской команды по настольному теннису в Вареле, что на севере Германии. Так что вскоре я прошел дополнительное обучение на спортивного врача на медицинском факультете в Ганновере, получил тренерскую лицензию Бундеслиги по настольному теннису, консультировал группу тренеров национальной сборной и в перспективе собирался получить должность ассистента врача. Все шло по плану; был взят курс на захватывающую профессиональную карьеру. Теперь оставалось лишь закончить последний год обучения. Тот самый год, когда наряду с прочими предметами в учебной программе значилась судебная медицина.
В студенческих кругах было известно, что лекции профессора Бернда Бринкманна, приват-доцента и старшего врача судебной медицины университетской клиники Гамбург-Эппендорф, чрезвычайно живые, несмотря на «мертвый» материал. Причем положительному восприятию немало способствовали включенные в программу конфискованные порнографические фильмы, а также экскурсии в квартал красных фонарей Гамбурга[5].
5
Репербан, или Рипербан (