Еще одному помог подняться Шеремет: похоже, у парня сломано ребро.
Пока Матвей Петрович устраивал Сашу (так его называли друзья) на заднее сидение, Сагайда успел перекинуться парой слов с остальными.
Местные неформалы, какой-то специфический сплав «зеленых», «качков» и КСП; явились в Первомайский, потому что знали, кто такой Деркач, и выражают возмущение церемониями. Крутые хлопцы.
Сагайда по радиотелефону вызвал еще одну патрульную группу — что, если рэкетиры вернутся? — сел за руль «Волги».
До травматологии ехать минут десять. За это время Шеремет выяснил у Саши, что для неформалов «прикол» не в церемонии, а в Деркаче. Свои с ним счеты у неформалов. Немало здоровья — и в прямом, и в переносном смысле, — попортил им бывший начраймил. Если бы только — как всегда милиция (Сагайда и глазом не моргнул), — запрещал и не пущал, а то ведь избивал и издевался…
— Так ведь вы и поквитаться собирались, — как обо всем известном, сказал Шеремет.
Но выяснилось, что у того сорта неформалов, который репрезентован Сашей, принципиально иные взгляды на методы борьбы со злоупотреблениями представителей госорганов: сугубо ненасильственные действия. Даже очищают свои ряды от экстремистов, которые — дай им волю, — докатились бы и до применения оружия. Эта вот драка с боевиками — явление нетипичное, но надо учесть, что рэкетиры вовсе не госслужащие и вообще напали первыми.
— А как же вы «очищаете свои ряды от экстремистов»? — поинтересовался Сагайда, не оборачиваясь.
— Мы их морально осуждаем. И отстраняем от собраний вплоть до осознания… — Сашка побледнел от боли (машину трясло — проезжали участок бессрочного ремонта), но не стонал. Очень серьезный юноша.
С минуту ни о чем его не спрашивали; покрутив лохмами, он сам продолжил политинформацию:
— И — осознают. Даже крайние. Так и должно быть. Даже когда…
— Что — «когда»? — поинтересовался Шеремет.
— Так… — прошептал Сашка и втянул воздух сквозь зубы.
Машина остановилась у приемного отделения.
Сагайда взбежал на крыльцо — позаботиться о носилках. А Шеремет спросил тем временем:
— Круто, наверное, собирались поквитаться с Деркачом, если и до сих пор не улеглось?
— Еще и как. Теракта требовали, Каракозловы несчастные. Это, мол, акция не против власти, а наоборот, против того, кто ее позорит и оскверняет. Но к счастью, большинство понимало момент и показало политическую и гражданскую зрелость.
Ну очень серьезный юноша.
Помогая Саше выбраться из машины, Шеремет спросил:
— А пистолет куда дели?
— Мы же осудили террор. И заклеймили. И заставили сдать наган.
11
— Знаешь, что мне больше всего запомнилось? — спросил Сагайда, когда машина отъехала от больницы.
— Наверное, то, что неформалы не боятся ни рэкетиров, ни милиции.
— Да, это важно… Я не задумался.
— Напрасно. Важная примета времени.
— А я обратил внимание, что рэкетиры так быстро ретировались. До сих пор ведь они с противниками не церемонились, и на мундир им плевать; при Деркаче, полагаю, на рожон бы не полезли — но двоих своих бы не оставили.
— Агония, — согласился Шеремет.
И чуть позже спросил:
— А как ты считаешь, почему в Первомайском, кроме этих двух групп, никого не оказалось?
— В чем вопрос? Утром там паслись любопытные, а сейчас уже насмотрелись. И связываться хоть с «черными», хоть с «зелеными» никому не охота.
— Хоть бы кто из жителей из-за ограды выглядывал: все-таки происшествие.
— Половина дворов сейчас пустует. А прочие по домам сидят.
— А твои посты наблюдения?
— За тремя пенсионерами наблюдать не надо. А в остальных усадьбах сейчас пусто, хозяева кто на заработках, кто на «гастролях», кто в отпуске, в отъезде. Все заброшено. Лопухи да бурьяны на огородах поднялись — прямо мичуринские.
— Да, а что в доме Деркача? — перебил его Матвей Петрович.
— Работаем.
— До сих пор? И с прежним результатом?
— Выходит, — пожал плечами Сагайда. — Не совсем понятно там… Такое ощущение, что утром мы спугнули. Вроде принялись за дело капитально — а не поймешь, что взяли. На самом виду, у трельяжа, шкатулка стояла с Клавиными украшениями, рублей на восемьсот там золота — не взяли…
— А следы?
— Со следами плохо. Пока мне ничего не сообщили. Похоже, что в резиновых перчатках работали — нигде чужих «пальчиков» не обнаружено. И на паркете ясных следов нет.
— А что замок?