— Сделайте милость, избавьте меня от ваших соображений… А миссис Трип тоже была там?
— Нет, мистер, миссис вернулась позднее. Она спросила, приходил ли человек, которого вы должны были прислать, и, мне кажется, осталась очень довольна, когда я рассказал о его посещении.
Шейн переменил тему и спросил, сколько в доме прислуги. Он узнал, что, кроме швейцара, в доме были еще горничная, кухарка и шофер. Все они спали на втором этаже и ушли к себе около одиннадцати часов. Миссис Трип тоже легла спать, а мистер Трип остался в библиотеке. Мисс Дороти и мистер Эрнст вместо того, чтобы принимать «банду» у себя дома, куда-то ушли.
Майкл повторил, что ему нужно видеть мистера Трипа.
Пробурчав: «Тем хуже для вас, я вас предупредил», — швейцар повел его по лестнице, и они прошли мимо комнаты, в которой совершилось преступление. Швейцар собирался уже постучать в дверь, но Шейн, услышав голос Трипа, оттолкнул слугу. Жестом приказав ему молчать, он тихо приоткрыл дверь и вошел в маленький холл, соединявший обе комнаты. Это была точная копия комнат напротив, в которых жили Дороти и ее брат.
Сидя в кресле спиной к двери, Трип говорил по телефону. От лежавшей в пепельнице сигары поднимался дымок. На Трипе был черный шелковый халат с желтой отделкой.
— Ваши инсинуации меня не пугают, — говорил он. — Я не стану долго слушать ваши глупости. Если вы хотите, чтобы я говорил с вами, назовите ваше имя.
Ступая по толстому ковру, Майкл неслышно подошел и остановился возле Трипа; тот повернулся, чтобы взять сигару, и, увидев Шейна, ядовито произнес:
— Как вы проникли сюда и что это за манера подслушивать разговоры?
— Я детектив, — ответил Шейн с иронической улыбкой. — Мне не хотелось прерывать вас, поэтому я ждал конца разговора.
— Вы не лишены сообразительности, Шейн. После того, что произошло вчера вечером, я на вашем месте не решился бы снова прийти сюда.
Не смущаясь, Шейн придвинул кресло, сел и закурил сигарету.
— Если допустить, что вашу жену задушил Дарнелл, то вы так же ответственны за это, как и я.
Трип покраснел от злости, но, сделав над собой усилие, сохранил спокойствие.
— Уходите, Шейн. У меня нет желания позволять вам оскорблять меня.
— Я останусь, и вы выслушаете все, что я скажу. Не забывайте, я знаю, зачем Дарнелл приходил сюда, как он проник сюда и поднялся в эту комнату ночью.
Трип, прежде чем ответить, выпустил клуб дыма.
— Я дал необходимые объяснения полиции, и она вполне удовлетворена. Вы прислали его потому, что я нуждался в охране из-за угрожающих писем, которые получала моя жена.
Шейн прикинулся ошеломленным.
— Так вот что вы выдумали? Мне хотелось бы знать, как вы сумеете объяснить все это следствию…
— Если вы будете противоречить мне, то навредите себе самому. У вас нет никаких доказательств, а эти письма я передал полиции.
— Вы хотите сказать, что эти письма действительно существовали? — воскликнул Шейн.
— Естественно. И я готов поклясться, что говорил вам о них вчера.
Их взгляды встретились. Взгляд Трипа был торжествующим. Шейн же хотел выяснить, знал ли Трип о визите жены к Майклу накануне.
— Я начинаю понимать, — пробормотал он. — Я полагаю, что ваша супруга не знала истинную причину присутствия здесь Дарнелла?
— Естественно! Подобного рода дело только и могло быть проведено совершенно секретно. Как вы могли вообразить, что моя жена согласилась бы продать драгоценности? Ни за что на свете! Ей было наплевать на то, что я так нуждался в крупной сумме денег.
— Я начинаю видеть вас в истинном свете, Трип. Вы настоящий подонок, король прохвостов! Вы хотели не только обмануть страховое общество, но и украсть драгоценности жены, заставив ее поверить в ограбление. Жаль, что этот случай все испортил!
— Моя жена, — холодно начал Трип, — была скупа и эгоистична. После свадьбы она испытывала наибольшее удовольствие в те моменты, когда видела, что мои дети и я вынуждены обращаться к ней за милостыней. Она отказалась сделать меня распорядителем завещания ее отца, сказав, что сама будет заниматься своими деньгами, и выдавала нам нищенские суммы.
— Но эти деньги принадлежали ей, не так ли? — заметил Шейн.
Трип поджал губы и ничего не ответил. Майкл рассматривал его надутое лицо. Он понимал, что навязчивая идея этого человека перешла в манию преследования. Трип считал, что его притесняли. В его представлении обокрасть жену и одновременно страховую компанию было только актом справедливости.
— Все ясно. Вы обманули полицию. Но не бойтесь, я не скажу им ничего. Это не улучшит мои дела, ведь они узнают, что я помог вам совершить преступление. Но возвращаюсь к этим письмам с угрозами. Где они сейчас?