Шейн изобразил изумление.
— Не говорите мне только, что у Эрнста была история с полицией!
— Совсем невинная, мистер. Агент полиции нашел его на какой-то улочке, раненного и без сознания. Он, без сомнения, подвергся нападению бродяг, без всякой совести обчистивших его.
В голосе слуги слышалось какое-то удовлетворение.
«Добрый старый Уилл», — подумал Шейн, а вслух произнес:
— Ну ничего, придется удовлетвориться обществом Дороти. Выбора у меня нет.
— Это невозможно, мистер. Мисс Дороти не одна…
— Прекрасно! Это настоящее везенье!
Майкл оттолкнул шокированного его словами швейцара, и тот был вынужден пропустить его со словами:
— Очень хорошо, мистер… если вы настаиваете. Они наверху, в маленькой гостиной. Я вас провожу…
— Не стоит. Я знаю дорогу.
Шейн уже поднимался по лестнице. Он не знал, долго ли Пэйнтер лежал без чувств, но понимал, что надо спешить.
Для проформы он постучал и, сразу открыв дверь, очутился на пороге маленькой гостиной.
Дороти Трип с мечтательным видом раскинулась на обитой шелком кушетке, возле ее ног на ковре стояла на коленях женщина, делавшая ей педикюр. Дороти курила душистую сигарету.
Она приподняла голову и, слегка улыбнувшись, равнодушно взглянула на Майкла. При ярком свете лицо ее казалось осунувшимся и как-то поблекшим.
Шейн закрыл дверь. Женщина продолжала заниматься своим делом.
Дороти уронила пепел на ковер.
— Ну и лицо же у вас! Вы что, никогда не видели, как приводят в порядок ноги? — лениво произнесла она.
— Нет, — признался Майкл, покачав головой. — Эта сторона жизни до сих пор как-то ускользала от меня. Но не стесняйтесь.
Он подтянул к себе стул и сел около Дороти. Горничная наконец подняла глаза, но Дороти заметила:
— Не обращайте на него внимания, Гертруда. Он не в счет.
Гертруда покраснела и опустила голову. В наступившем молчании Шейн достал сигарету и тоже закурил.
— Вы сегодня видели Карла? — наконец спросил он.
— Нет.
— А после того, как он позвонил вам вчера вечером из «Телли-Хо»?
— Нет. А скажите, откуда вам известно об этом звонке?
— Это маленькая тайна детектива. Система подслушивания, больше ничего.
Она выпрямилась и пристально посмотрела на него. Майкл видел, как в ее глазах промелькнуло выражение страха, сменившееся вначале смущением, а потом спокойствием.
— Теперь я вижу, что вы все выдумываете!
— Конечно, потому что уверены, что, если бы я подслушал тот ночной разговор, у меня были бы доказательства виновности Карла и мне пришлось бы задавать вам идиотские вопросы. Да здравствует дедукция! А где Карл проводит свои дни?
— Я не хочу отвечать вам. Гертруда! Смотрите, что вы делаете, боже мой! И поторопитесь!
— Вы и не обязаны отвечать мне, — покорно согласился Шейн, — но будете делать это. Как вы думаете, куда мог Карл увезти девушку, с которой он проводит время?
Дороти нахмурилась и, сделав нетерпеливый жест, возразила:
— Я не верю вам. Карл никогда не… К тому же у меня сегодня вечером свидание с ним в «Телли-Хо».
— Мне кажется, что он собирается подложить вам свинью, моя красавица. И к тому же вы в трауре. Вы совсем забыли приличия.
Дороти Трип громко расхохоталась.
— Можно подумать, что это говорит мой отец. Он запретил мне идти к Карлу. Какая нелепость! Хорошо, Гертруда. Приготовьте, пожалуйста, одежду. Палевое платье.
— Хорошо, мисс.
Горничная встала, прошла в соседнюю комнату и закрыла дверь.
— Я вижу, вы хотите казаться идиоткой, — проворчал Шейн.
— Это вы идиот! — со злобой закричала Дороти, давя сигарету в пепельнице.
— Девушка, которая в настоящий момент заарканила Карла, без труда заставит его забыть такую бесцветную девчонку, как вы, поверьте мне.
Дороти с беспокойством посмотрела на него.
— У меня нет никаких иллюзий относительно Карла, но я прекрасно знаю, что теперь-то, зная, какое состояние я получу, он уж ни за что не бросит меня.
— Тем не менее я хочу знать, куда он мог отвезти новую знакомую, — настаивал Шейн.
— Подумайте сами. Карл не мог пойти никуда и ни с кем. Он ночная птица, которая днем спит. Если вы так хотите видеть его, то отправляйтесь в «Телли-Хо». Он будет там. А теперь я должна одеваться.
Она хотела встать, но огромная рука Шейна тяжело упала ей на плечо.
— Вы знаете, что произошло с вашим братом?
— Этот болван? Вы полагаете, он что-то значит для меня? Оставьте меня!