— Томочка, спаси! — голос не слушался, хрипел, но подруга узнала его даже в таком виде.
— Лизка, ты где? — закричала подруга в ответ. — Я тебе полчаса уже звоню! Ты зачем телефон отключила?
— Я потом все объясню. — я чуть не плакала. — Я в лесу, одна, почти без одежды… У меня голова пробита. Я замерзну скоро.
— Но где ты???
— Не знаю. — я все же разрыдалась, голова вновь болезненно запульсировала. — Узнай через мобильного оператора. Я где-то в лесу.
— Сейчас, только не отключайся! — подруга бросилась куда-то звонить. Сквозь боль и шум в ушах я слышала ее пронзительные крики: — Ее маньяк похитил и голову проломил! Она в лесу! Надо срочно пеленговать!
Но этом мое сознание отключилось, и я стала проваливаться куда-то, в теплый розовый туман.
Глава 3
— Лизавета, рассказывай! — первое, что я увидела, открыв глаза, была склонившаяся надо мной дородная Тамарка. — Как ты оказалась в лесу? Села в попутку к маньяку?
Не отвечая, я огляделась. Так, лежу на железной кровати, вокруг белые стены, из руки тянется прозрачная пластиковая трубочка. Вывод: я в больнице. Второй вывод — голова цела, я могу соображать. Воспоминания нахлынули вновь, и я чуть не застонала. Всегда ли соображать — благо?
— Ну быстрее! — подруга аж стонала от нетерпения. — Вот-вот следователь придет. Тут все на ушах стоят. Еще бы — первая жертва, которая выжила!
— Это был не маньяк. — с трудом выдавила я.
— А кто же? — с недоумением спросила подруга. — Эй, а ты… полностью в себе?
— Не тарахти, голова болит. — попросила я. — Я с тобой посоветоваться хотела. Что мне делать? Меня туда завез… Володя.
— Какой Володя? — Тамарка аж замерла от изумления. — Твой муж??? Он хотел тебя убить?!!! Ах, гад! Ну говорила же я тебе!
От ее криков голова снова начала разламываться. Я знала, что Тамарка терпеть не может Володю, и называет его не иначе чем «эта Жаба!» но меня-то могла пожалеть!
— Томочка, но у нас сын. Что мне делать?
— Рассказать всю правду. — отрезала подруга. — Ты хочешь, чтобы он тебя добил? А потом и сына?
Я зажмурилась. Тут подруга хватила лишку. Тошу Володя безумно любил, всячески баловал, и, уверена, скорее отрезал бы себе руку, чем как-то повредил бы сыну. Впрочем, еще вчера я была уверена, что и мне он не способен навредить…
— Тамарочка… — прошептала я. — Но ведь он не мог… Ну, может, это какое-то помраченье на него нашло?
— Ага, помраченье. — мрачно согласилась подруга. — Еще год назад. Этому помраченью 20 лет, оно живет в общежитии, и уже глубоко беременно.
Я невольно застонала. Вот и разгадка. Володя сделал ребенка молоденькой девочке, и решил избавиться от надоевшей старой жены. Никогда до сих пор я не считала себя вышедшей в тираж, хотя часто шутила по этому поводу. 39 лет — еще не старость. Я по-прежнему стройная, у меня остались длинные ноги и вьющиеся светло-каштановые кудри без единого седого волоска. У меня нет отвислых щек или второго подбородка. Друзья мужа считали меня очень даже привлекательной — или они так говорили мне в лицо, а за глаза пренебрежительно хмыкали? Наверное, никому нельзя верить, даже зеркалу…
— Представляешь, мудак какой! — бушевала между тем Тамара. — Нет бы оставить тебе квартиру, машину и бизнес поделить, так он решил голову отрубить!
Квартира по брачному договору была записана на меня, как и машина. Володя владел маленькой полиграфией: открытки, календарики, плакаты. Когда во время кризиса ему пришлось влезть в долги, решено было переписать на меня недвижимое имущество, чтобы не отобрали в случае чего за неуплату. Причем, по контракту, никаких прав на это имущество при разводе муж не имел. А оставить все нажитое непосильным трудом жене… Нет, это точно не для Володи.
— Небось, он с этой шалавой на пару работал. — Тамара говорила уже потише, но с нескрываемым удовольствием. — Ты не вздумай ее покрывать!
— Он был один. — тихо ответила я.
— Да она страховала наверняка. Ладно, следствие разберется. — она немного помолчала. — Представляешь, он мне сказал, мол, ты ему позвонила, что едешь, он ждал полчаса, потом разволновался, начал тебе звонит, а телефон отключен! Я тоже возбудилась, перезваниваю — точно, отключен! Чуть умом не двинулась! А он снова звонит — Томочка, позвони мне на домашний телефон, мне кажется, он барахлит. Я, как дура, просьбу выполнила, а ему, видать, алиби было нужно! Ну, что он дома, когда ты пропала.