До сих пор сведений о судьбе Александры нет.
Четвертая жертва.
29-летняя Надежда Гуркова пропала 6 октября. В этот день, в 20.45 девушка закончила работать в магазине „Купюра“, на улицу, а домой так и не приехала. Ее нашли через две недели. Недалеко от лесной опушки, с леской на шее, прикрытую яркими осенними листьями.
Пятая жертва.
22-х летняя Дианова Дарья вышла из дома в 8 вечера неделю назад, 11 декабря. Она собиралась на вечеринку к подруге. Последний звонок от нее был в 8.20 по местному времени. Она сообщила, что скоро будет, и спросила, не надо ли купить шампанского по дороге, в угловом магазине. Когда через час подруга спохватилась, что Дарьи все нет, и начала ей звонить, телефон уже не отвечал.
Никаких сведений о девушке пока нет.»
Прочитав все это, некоторое время мы с Тамарой молчали. После тяжелой паузы подруга чуть слышно сказал:
— Саша — та, что за ребенком к мужу поехала — дочка моей знакомой с рынка. Она к себе внучку взяла, и до сих пор верит, что Сашка найдется…
— Ладно. — я постаралась отогнать грустные мысли. — Ты перепиши даты, и постарайся вспомнить, что ты делала в эти дни. Я завтра днем иду к следователю, так что к утру должна быть полная ясность.
— Да, сама не вспомню, так поспрашиваю девочек на базаре. — согласно кивнула Тамара. — Позвони около полудня.
Я поднялась с дивана. Голова слегка кружилась, видимо, удар топором не прошел бесследно.
— Тебе плохо? — забеспокоилась Тамара. — Куда ты пойдешь ночью, такая? Может, заночуешь у меня? Тебя все равно дома никто не ждет.
Я на минуту задумалась, но все же решила поехать домой. Тамара до самого утра не угомонится — будет что-то говорить, предлагать, придумывать. А я чувствую, как начинает ныть висок, и мне нужна тишина и покой.
С трудом отбившись от встревоженной подруги, я вышла на улицу и на минуту зажмурилась от нахлынувшего чувства: все это уже было! Темная улица, слабо виднеющаяся вдали остановка автобуса… Под дороге я думала о том, что моя жизнь окончена. Это ж надо, еще совсем недавно я считала, что самая большая моя беда — недостаток денег на подарки маме и подругам! Как я хотела бы просто отмотать время назад… Я сама предложила бы Володьке развод. Раз он меня разлюбил, не стала бы удерживать. Наверное, я даже отдала бы ему квартиру… Неужели он так плохо узнал меня за 20 лет брака, что считал, что меня проще убить, чем договориться? На слегка подгибающихся ногах я подошла к остановке и замерла: с рекламного щита на меня смотрела пропавшая Дарья Дианова.
— Тебя так и не нашли, девочка. — я слегка вздрогнула, услышав звук своего голоса. — Никто и не ищет. Посадили невиновного и довольны.
Внезапно голова начала раскалываться, словно по ней снова нанесли удар. С трудом удерживая сознание, я смотрела на фото с плаката, и мне показалось, что оно слегка изменилось. Пропала легкая улыбка, сузились глаза. А в ушах словно раздался тихий девичий голос:
— Пусть меня найдут… Я в лесу… Мне страшно тут…
— В лесу? Но в каком? — эти вопросы я не произносила, но меня услышали.
— В еловом… Тут вековые ели… И темнота.
Глава 5
Этой ночью я не могла уснуть. Если днем я переживала только за придурка Володьку и за сына, то теперь мучила мысль — не сошла ли я с ума? Возможно, сотрясение мозга вкупе с шоком так повлияло на психику, и теперь начались галлюцинации? Сначала со мной говорил портрет пропавшей девушки, потом начнут беседовать чайник и сковородка…
Я вставала с постели, начинала метаться по квартире, задавала идиотские вопросы фотографиям мужа и сына… К счастью, они мне не отвечали, иначе я немедленно вызвала бы психбригаду.
К утру я немного пришла в себя. Страх безумия отступил, не выдержав напора других страхов. Мне надо придумать алиби хотя бы на пару случаев исчезновения девушек. А вдруг ничего не выйдет, вдруг Тамара все эти дни работала у прилавка? Мне надо продать машину и нанять адвоката… но машина в ремонте, вдруг там серьезная поломка, и ее никто не купит? Вдруг Володю осудят как маньяка-душителя, и на нашем сыне на всю жизнь будет клеймо? И зачем я, дура, рассказала следователю правду???
На мгновение в мою разламывающуюся от тревоги голову пришло, что я, вообще-то, должна переживать из-за крушения своей семейной жизни. Оказывается, за годы брака я осточертела мужу настолько, что он хотел не просто бросить меня, но вообще стереть меня с лица земли! Я должна хоть немного об этом подумать… но не могу!
С трудом дождавшись полудня, я позвонила Тамаре. Она долго не брала трубку, наконец, я услышала ее усталый голос: