Вот те мучительные вопросы, тревожащие Ану Марию Матуте, на которые она пытается дать ответ в своем романе с трагическим названием «Мертвые сыновья», появившемся в 1958 году.
Ана Мария Матуте Ансехо родилась в Барселоне в 1926 году. Первое свое произведение «Театр марионеток» она написала, когда ей едва исполнилось восемнадцать лет. Писательница не обладала еще тем необходимым жизненными профессиональным опытом, который позволил ей позже серьезно взяться за разрешение важных общественных проблем. Будучи художественно одаренной от природы, она с одинаковым интересом занималась и литературой, и музыкой, и живописью. Опубликованный через два года роман «Авели» знаменовал рождение нового крупного таланта в талантливой писательской плеяде «поколения без наставников», к которой принадлежат известные советскому читателю Хуан Гойтисоло, Лопес Пачеко и другие. Музыка и живопись вскоре отошли на второй план, но музыкальность и живописность стали ведущими элементами стиля лучших произведений Матуте.
В сборнике рассказов «Время» отчетливо зазвучала детская тема. Герои этих новелл не прежние куклы-марионетки, которые действуют по воле — или по произволу — писательницы в каком-то полуфантастическом мире, а настоящие дети, вроде тех, с которыми она встречалась в маленькой кастильской деревушке Мансилья-де-ла-Сьерра на северо-западе страны. Среди этих настоящих, вполне реальных мальчиков и девочек есть умные и глупые, добрые и злые, нежные и грубые. Нереально только то, что «заданные» свойства ума и характера, так же как и поступки ребенка, с течением времени не претерпевают никаких изменений и отклонений. Превращаясь во взрослых, дети не эволюционируют, а только обнаруживают все то, что было заложено в них раньше. Вся человеческая жизнь — от колыбели до могилы — похожа на разматывание катушки, кем-то намотанной и вложенной в ребенка.
Такая концепция особенно ясно проступает в «Утренних зорях». В этом произведении нашла свое отражение еще одна тема, глубоко волнующая писательницу, — тема так называемого «касикизма». В Испании касиками издавна называют влиятельных лиц, которые держат в своих руках фактическую власть в деревне, городке, округе или даже в целой провинции. Относительная независимость той или иной местности от центральной власти, которая никогда не могла пустить в Испании глубоких корней, на деле превратилась в полную зависимость трудового населения от местных богатеев. Испанский крестьянин со времен реконкисты вынужден был испытывать на себе не только гнет несправедливого официального законодательства, но и страдать от беззакония касиков. Испанский касикизм, так же как родственные ему итальянская мафия и латиноамериканский каудильизм (от исп. caudillo — вожак, главарь), превратился в тяжелую хроническую болезнь, которая вот уже несколько столетий разъедает страну.
В романе «Мертвые сыновья», безусловно самом значительном произведении Матуте, все основные темы раннего творчества достигают наиболее полного развития. Впечатления детских и юношеских лет, осложненные рефлексией взрослого сознания, «вечные» испанские беды в переплетении с актуальными проблемами послевоенной Испании, конкретные проявления испанского характера на фоне общечеловеческих свойств духа, сложные взаимоотношения биологического начала в человеке и его социального бытия — все это переплетается в противоречивый клубок. И эта сложность, эта противоречивость не могла не отразиться на структуре романа, на его языке и стиле.
По мере того как мы углубляемся в чтение романа и начинаем все более внимательно следить за судьбами героев, у нас рождается чувство, будто мы вместе с героями участвуем в какой-то бешеной гонке за утраченным временем. Это ощущение возникает оттого, что в романе сосуществуют, перекрещиваются и взаимозаменяются две категории времени. Одна отвечает нашему обычному восприятию времени как предмету реальной действительности — это нормальное, астрономическое время. Вторая — субъективно ощущаемое автором и героями «относительное» время. Первое измеряется днями, неделями, месяцами, годами. Эти временные вехи точно датируются: «Ему было семнадцать лет, и наступало утро двенадцатого марта 1932 года», «Было двадцать четвертое июля 1936 года. Ему недавно исполнился двадцать один год», «Наступила ночь двадцать третьего сентября 1948 года».
Если внимательно проследить датировку событий, то окажется, что объективное время состоит из плана настоящего и плана прошлого. Настоящее заключено в узкие рамки с января по сентябрь 1948 года. Прошлое охватывает события с 1930 до 1948 года. Это неравенство временных отрезков (несколько месяцев настоящего и около двух десятков лет истории) весьма показательно для идейного замысла автора. Создается впечатление что настоящее состоит из наплывов прошлого: конденсация исторических событий вызывает ощущение иллюзорности настоящего; кажется, что подлинно реальным становится только прошлое, но вместе с тем неодолимо рождается реальная вера в будущее.