Бандиты почти добрались до изгороди, когда что-то грохнуло, и один из них слетел с лошади, словно в него врезался таран. Другой обернулся и натянул поводья. Привстав на стременах, он завертел головой. Другие тоже затормозили. Через миг все разбойники уставились вправо.
Эра обратила взгляд туда же.
По равнине длинными грациозными прыжками нёсся огромный серебристый зверь. Шесть его лап опускались в высокую траву, сгибались и пружинисто распрямлялись, раз за разом отправляя мощное тело в полёт. На холке сидел, чуть пригнувшись, человек в коричневом плаще. Закутанный в него, он казался почти бесформенным. В вытянутой руке сверкал какой-то предмет. Вот из него вырвался огонь, и снова грохнуло. Второй беззаконник, резко дёрнувшись в седле, упал навзничь. К удивлению девушки, его подельники не стали доставать луки и пытаться вступить в бой. Пришпорив коней, они помчались прочь. И не в сторону отбитых быков.
Всадник на звере не прекратил преследование. Он пронёсся мимо ошарашенной Эры, быстро сокращая расстояние между собой и разбойниками.
Воспоминание об этой удаляющей фигуре, источающей жестокость, волю и грацию, преследовало девушку ещё долго. Вот и теперь оно стояло перед глазами, хотя взор ведьмы был обращён на островной город, где засел некромант. Он был её спасителем, но он же принёс и погибель. Она не могла его ненавидеть, но и быть благодарной — тоже. Смешанные чувства горели в сердце Эры, они заставляли её пересекать Пустошь, преследуя Легионера, даже не узнавшего её. Сколько на его пути встретилось подобных ей, тогда, несколько лет назад, бывшей всего лишь маленькой девочкой, обезличенным подростком, которого он спас мимоходом, как, наверное, спасал многих, не придавая своим деяниям значения.
— Госпожа, — тихий оклик Кезо заставил Эру вздрогнуть.
Воспоминания улетучились мгновенно, как туман, развеянный резким порывом ветра.
— Да? — ровным голосом отозвалась ведьма.
— Вы точно хотите проникнуть туда? Не лучше ли дождаться, пока мертвяк сам выйдет? Альтахирцы не любят, когда чужаки задерживаются у них. Уверен, Легионер скоро появится.
— Мы попадём туда, — спокойно и уверенно сказала Эра. — Сегодня ночью. Это решено.
Наёмник чуть склонил голову, давая знать, что повинуется.
— Как прикажете, госпожа! Тогда я приготовлю лодку.
Глава 19
С экзорцистом Некромант и Дайн встретились в таверне напротив дома Захария Лэгга.
— Ну, что? — спросил Эл, садясь за стол.
К нему подлетел официант, но тут же замер, едва сообразил, кто перед ним. Похоже, весь город уже был в курсе, что Капитул нанял демоноборца, и какого именно.
Некромант жестом отослал официанта, и тот с облегчением удрал к другому столику, за которым как раз расселась шумная компания.
— Что? — переспросил Иона. — Следим вот.
— Никуда не выходил?
— Ни разу.
— И не выйдет.
— Почему?
— Эти «гонцы» знают, что на них охотятся. Наш тоже сидит дома сиднем. Окопался.
— Так надо спросить их, кто убивает! — вскинулся священник.
Эл покачал головой.
— Если б могли признаться, уже попросили бы защиты у городской стражи. Но страх разоблачения явно сильнее страха смерти.
— Да что может быть сильнее?! — удивился Иона.
Эл взглянул на него с особым интересом.
— Страх смерти заставляет идти на любые безумства, да? — проговорил он.
— Ты о чём? — прищурился экзорцист.
— Обо всём, что здесь происходит.
— Поясни.
— Нужно ли?
— Хотелось бы услышать.
— Вы променяли всё на бессмертие. Вернее, на вечную жизнь. Этот ваш угорь… — Эл пожал плечами. — Благодаря ему вы не стареете и не умираете, но вы — последнее поколение Альтахира. Трудно поверить, что все горожане согласились с таким решением.
— А не все и согласились, — сухо ответил жрец. — Многие ушли. Очень многие. Больше половины.
— Поэтому в городе так мало жителей, — понимающе кивнул демоноборец.
— Да, но это к лучшему.
— А как вы скрыли эту тайну от поставщиков? Они же иногда останавливаются в гостинице.
— Ненадолго. И с ними всегда имеют дело разные закупщики.
— А отсутствие детей?
Иона усмехнулся.
— Кто обращает внимание на детей? Эти люди думают только о деньгах. К тому же, дети могут быть в школах.
— Все?
— Почему нет?
— Редкость в наше время.
— У нас город необычный. Люди уже ничему особо не удивляются.
— Ясно. И не жалеют?
Жрец пожал плечами.
— Не знаю. В любом случае, уже поздно. Процесс необратим.