— Откуда это известно?
Иона зыркнул глазами. Кажется, он пожалел о вырвавшихся словах.
— Проводили эксперименты, да? — спросил Эл.
— Проводили. Некоторые.
— Не Капитул?
— Священный Капитул никогда не дал бы разрешение на подобное! — нахмурившись, ответил экзорцист.
— Не сомневаюсь. Ваша власть основана на магии угря.
Жрец покосился на офицеров, которые делали вид, что не слушают, но, конечно, ловили каждое слово.
— «Власть» не совсем подходящее слово, — сказал Иона. — Капитул обеспечивает город освящённой водой. Он заботится о жителях Альтахира.
— И имеет огромное влияние.
— Оглядись, демоноборец. Речь ведь идёт не о великом царстве. Здесь проживает меньше трёх сотен человек. Кто станет упиваться такой властью? У Капитула есть влияние, но оно распространяется на то, чтобы защитить нашу маленькую общину.
— А подати? Церковь получает их?
— Надо же на что-то жить. Но с такого маленького города много не получишь. И мы не распространяем свою религию, чтобы заработать на новых адептах.
Некромант помолчал, задумчиво глядя на жреца. Тот или юлил, или сам чего-то не понимал. Конечно, члены Капитула могли быть самоотверженными, идейными служителями, для которых главное — вечная жизнь. Но неужели у них ни разу не появилось желания поиметь со своего положения большего, нежели почёт и влияние в маленьком Альтахире?
— Как поддерживается жизнь угря? — спросил Эл.
— Праматерь бессмертна, — ответил священник. — Это же очевидно, разве нет? Иначе как бы она делала бессмертными нас?
— Вы едите?
— Мы?
— Да. Альтахирцы.
— Конечно.
— А если перестанете?
— Ну-у… умрём, наверное.
— То есть, голод вы испытываете?
Иона непонимающе усмехнулся.
— Естественно!
— Значит, логично предположить, что угорь — тоже.
За столом воцарилось молчание. Лицо экзорциста постепенно каменело. Наконец, он процедил сквозь зубы:
— Праматерь не нуждается ни в какой пище!
— То есть, ты не в курсе, чем её кормят, — спокойно констатировал Эл.
Жрец вскочил, сверкая глазами.
— Это богохульство!
— Скорее, ересь, — поправил некромант.
Священник заставил себя медленно опуститься на стул.
— Удивительно видеть такое религиозное рвение, — заметил Легионер. — Учитывая, что ты знаешь, что Праматерь — просто угорь.
Иона прикрыл глаза. Было заметно, что он едва сдерживается.
— Она не просто угорь, — проговорил он. — Праматерь послана нам провидением. Для спасения.
— Кем послана?
— Судьбой. Богом. Какая разница?
— Так вы ещё в какого-то бога верите?
— Возможно. Ты не здешний, зачем тебе вникать?
— Пока не знаю.
Все помолчали. Офицеры не встревали в разговор. Делали вид, что их вообще тут нет.
— Что случилось с теми, кто пытался вернуть свою природу? — спросил экзорциста некромант. — Кто хотел избавиться от воды вместо крови.
Иона мрачно усмехнулся. Кажется, он уже успокоился.
— А ты как думаешь? Потеряв кровь однажды, где возьмёшь ты её снова?
— У других. Нормальных людей.
— Да, так они и сделали, — помедлив, ответил жрец.
— И кого они убили? Явно жертв нашли не в Альтахире, где у всех вместо крови водица.
Экзорцист задумчиво уставился на демоноборца.
— Почему ты думаешь, что не в Альтахире? Иногда здесь бывают обычные люди. Извне.
— Торговцы?
— Ну, да.
— Если бы их здесь убивали, стали бы купцы привозить в Альтахир товары? Не думаю.
Иона медленно наклонился вперёд. Глаза его загорелись.
— Ты хочешь сказать, что эти… экспериментаторы убивали людей за стенами города, чтобы забрать их кровь? — проговорил он очень медленно.
— Это ты мне скажи.
Иона откинулся на спинку стула и нервно почесал щёку. Взглянул на офицеров. Их присутствие его, кажется, смущало. Но священник всё же ответил:
— Я слышал, что поступали жалобы из других городов. На то, что кто-то из альтахирцев подозревался в убийствах. Жестоких. Тогда дело замяли, я не знаю деталей. Но помню, что кого-то допрашивали по этому поводу. И он признался в экспериментах.
— Пытался вернуть себе кровь?
Экзорцист кивнул.
— Конечно, покаялся. Ему разрешили остаться. При условии, что не станет распространять ересь.
— Что, всего один человек? Ты сказал, что пытались вернуть свою природу несколько альтахирцев.
— Да, его знакомых тоже допросили. Кое-кто признался в ереси. Но на них жалобы не поступали.