— Мне? — в голосе демоноборца послышалась нотка удивления.
— Ну, да. Разве ты не пожертвовал собственной жизнью ради него? Как бы парадоксально это ни звучало.
Эл встретился взглядом с экзорцистом. Нет, тот не шутил. Он действительно ничего не понимал.
— Думаешь, я стал таким ради того, чтобы вечно слоняться по Пустоши?
— Ну, может, планы у тебя были и другие, но, в целом… — священник пожал плечами, не став заканчивать фразу.
— Моей целью было воскрешение солдат, павших во время Великой войны, — проскрипел Эл. — Чтобы они смогли продолжить борьбу. Мы пытались спасти Землю.
— Да, я читал о Мёртвом легионе, — кивнул жрец. — У нас в городе сохранилась неплохая библиотека. Вы многое сделали. Ты и сейчас продолжаешь делать. Но неужели ты пошёл на то, чтобы стать… тем, кто ты есть, только ради других? Перспектива бессмертия никак не повлияла на твоё решение? Совсем?
— После того, как я изменился, я потерял всё, что мне было дорого, — помолчав, сказал Эл.
— А что у тебя было? — внимательно глядя на спутника, спросил Иона.
— У меня было всё. Всё, чего бы я ни пожелал. И у моей семьи — тоже. Я не стремился к бессмертию, а боролся за то, чтобы так оно и оставалось. И не я один.
— Победили?
— Оглядись. Разве похоже, чтобы мы победили?
— Но, по крайней мере, мы живы. Человечество не уничтожено. Жизнь продолжается.
— Мы боролись не за жизнь, а за образ жизни.
— А за что ты борешься сейчас?
— За то, чтобы всё, что было сделано, было сделано не напрасно. Хотя бы за это.
— Негусто, — заметил Иона.
— Приоритеты меняются, — нехотя сказал демоноборец. — Ты это либо признаёшь, либо отходишь в сторону. Так или иначе.
Впереди показался храм адептов Церкви Вечных Детей. Двухэтажный флигель, именуемый «дворцом», с покатой крышей и широкими застеклёнными окнами, защищенными решётками, охранялся стоявшими возле крыльца воинами. При виде экзорциста оба вытянулись по стойке смирно.
— Ваша религия называется Церковь Вечных Детей, — проговорил Эл, обращаясь к спутнику. — И это весьма показательно.
— Неужели? — откликнулся жрец.
— Ещё как.
— Объясни.
— Очевидно, вам хотелось оставаться этими самыми детьми. Не взрослеть, не умирать. Вы даже пошли на то, чтобы не заводить собственных. Ваш Альтахир — просто большая песочница, в которой вы не желаете играть с другими, чужими детишками. А когда завёлся злой бука и начал хулиганить, вам пришлось позвать на помощь большого, взрослого дядю, — с этими словами Эл спешился. — Меня.
Иона тоже слез на землю. Стражники дружно приветствовали его поклонами. Один из них побежал, чтобы взять под уздцы лошадь священника. При этом он опасливо косился на циклопарда демоноборца.
Легионер привязал зверя возле двери, потрепав его на прощанье по густой серебристой шерсти.
— Мы не опоздали? — спросил он, достав карманные часы на цепочке.
Отразив солнце, щёлкнула крышка хронометра.
— Нет, в самый раз, — отозвался Иона, глядя на чудом сохранившийся механизм далёкого прошлого. По тону экзорциста трудно было понять, задели его слова демоноборца или нет. — Идём же.
Спрятав часы, Эл последовал за жрецом. Церковник провёл его в светлые покои, освещённые медными масляными лампами. Комната была пуста: члены Капитула ещё не явились.
— Придётся немного подождать, — сказал Иона.
— Твоя должность называется «экзорцист», — проговорил Эл, глядя на мозаичное панно, занимающее всю стену. На нём художник выложил угря, обвившегося вокруг островного города. Должно быть, это символизировало покровительство Праматери, под которым находился Альтахир. Впрочем, Элу показалось, что изображённый на панно угорь проявлял скорее хищническую натуру, чем заботу. — Но занимаешься ты расследованиями мелких происшествий, — продолжал демоноборец, не глядя на собеседника. — И даже твоя магия Чёрной крови, с которой я должен, по идее, бороться везде, где ни встречу, пригождается тебе очень редко. Я прав?
— В общем, да, — настороженно ответил Иона.
— А когда-то люди, называвшиеся экзорцистами, изгоняли бесов, — сказал Эл. — То есть, были, по сути, демоноборцами. И силы им давала не мерзкая кровь Звезды, а Бог. Не Праматерь, разумеется. И никакой другой из расплодившихся за последние десятилетия.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что я делаю твою работу, сынок. А ты только носишь красивые погоны.
— Что ношу?
— Не важно. Я слышу шаги, а значит, старшие детишки вот-вот почтят нас своим присутствием.
В этот момент дверь отворилась, и в покои один за другим вошли шесть человек в чёрных мантиях.