Я довольно долго пролежала, прислушиваясь к этому перешептыванию вперемешку с писком летучих мышей и завыванием ветра. Лишь без двух минут четыре я услышала, как, скрипнув, повернулась круглая ручка, дверь, ведущая в комнату Дэниела, приоткрылась и тотчас с легким щелчком замка закрылась вновь. Чье-то дыхание на лестничной площадке — едва различимое, словно тень на фоне темноты, а потом ничего.
Глава 6
Меня разбудили шаги — кто-то громко топал вниз по лестнице. Снилось что-то мрачное и путаное, и на то, чтобы сбросить сети сна и осознать, где я нахожусь, ушло несколько секунд. Пистолета под рукой не оказалось, и я уже было запаниковала, но, слава Богу, вспомнила, где его спрятала.
Я села. Яду, похоже, не подмешали — чувствовала я себя нормально. Из-под двери тянуло чем-то жареным; снизу словно издалека доносились оживленные голоса. Черт, мне же полагалось готовить завтрак! Мне так давно не удавалось поспать дольше шести, что я не потрудилась завести будильник. Я прилепила к телу микрофон, натянула джинсы, футболку и — холод в комнате был собачий — мешковатый джемпер, принадлежавший, по всей видимости, кому-то из парней, и спустилась вниз.
Кухня располагалась в задней части дома и выглядела гораздо симпатичнее, чем на видео. Ни плесени, ни паутины, ни грязного линолеума — бетонный пол, дочиста отмытый деревянный стол и горшок с торчащей клочьями геранью на подоконнике у раковины. Эбби, в красном фланелевом платье с капюшоном, переворачивала на сковороде ломтики бекона и сосиски. Дэниел, уже полностью одетый, сидел за столом, читая придавленную краем тарелки книгу, и с методичным удовольствием уплетал яичницу. Джастин резал на треугольники тост и громко сетовал на жизнь.
— Честное слово, никогда такого не видел. На прошлой неделе лишь двое прочитали заданное на дом, остальные тупо пялились в стену и жевали жвачку словно стадо коров. Уверен, что не хочешь махнуться хотя бы на сегодня? Может, тебе удастся вытянуть из них больше…
— Нет.
Дэниел даже не взглянул на него.
— Твои как раз сонеты читают, а уж я-то разбираюсь в сонетах. Очень хорошо разбираюсь.
— Нет.
— Доброе утро, — произнесла я с порога.
Дэниел ответил хмурым кивком и вернулся к своей книге. Эбби помахала лопаткой.
— А, привет.
— Лапочка, — сказал Джастин. — Подойди-ка сюда. Дай мне на тебя взглянуть. Как себя чувствуешь?
— Великолепно, — ответила я. — Прости, Эбби, я проспала. Позволь…
Я потянулась за лопаткой, но она мне ее не дала.
— Нет-нет, ты ж у нас вроде как ходячая больная. Вот завтра поднимусь и вытащу тебя из постели. Присядь.
При словах «ходячая больная» Дэниел и Джастин на пару мгновений прекратили жевать — или мне только показалось? Я села за стол. Джастин пододвинул к себе тарелку с тостами, а Дэниел перевернул страницу и подтолкнул в моем направлении красный эмалированный чайник.
Не задавая лишних вопросов, Эбби поставила передо мной тарелку с тремя ломтиками жареного бекона и яичницей из двух яиц.
— Ох, ну и холодина! — воскликнула она, возвращаясь к плите. — Господи, Дэниел, я знаю, как ты относишься к двойным стеклопакетам, но, серьезно, с этим нужно что-то делать…
— Двойные стеклопакеты — порождение Сатаны. Они отвратительны.
— Ну и пусть, зато с ними тепло. Раз уж у нас нет ковров…
Подперев рукой подбородок, Джастин клевал свой тост и пристально смотрел мне в глаза, что порядком нервировало.
— Ты уверена, что все нормально? — В его голосе звучало неподдельное беспокойство. — Какая-то ты бледная. Ты ведь сегодня никуда не пойдешь?
— Думаю, нет. — Вряд ли я выдержала бы на ногах весь день. К тому же хотелось остаться одной и обыскать дом: мне нужен был тот дневник, или записная книжка, или что там еще. — Пожалуй, несколько дней передохну. Есть, правда, одна проблема: как быть с консультациями?
Официально те заканчивались к Пасхе, но всегда были и такие, что по тем или иным причинам тянулись чуть ли не все лето. У меня оставалось две группы — по вторникам и четвергам, — и перспектива встречаться с ними совсем не вдохновляла.
— Мы взяли их на себя, — предложила Эбби, присоединяясь к нам с полной тарелкой, — чем-нибудь займем. В прошлый четверг Дэниел проходил с ними «Беовульфа». В оригинале.
— Класс, — сказала я. — И как они его восприняли?
— Не так уж и плохо, — оторвался от книги Дэниел. — Сначала без особого энтузиазма, однако потом кое-кто выступил с довольно-таки здравыми комментариями. В общем, было интересно.
В кухню, спотыкаясь, вплыл Раф — взъерошенный, в футболке и полосатых пижамных штанах, он двигался как радиоуправляемый робот. Немного покружив по комнате, отыскал наконец свою кружку, плеснул в нее черного кофе, схватил один из нарезанных треугольниками тостов Джастина и шагнул к выходу.
— Двадцать минут! — прокричал ему вслед Джастин. — Больше ждать не буду!
Раф, не оглядываясь, помахал ему рукой и исчез за дверью.
— Не понимаю, зачем дергаться? — разрезая на части сосиску, заметила Эбби. — Через пять минут он и не вспомнит, что видел тебя. После кофе, Джастин. Или ты забыл, что наш Раф становится вменяемым только после кофе?
— Ну да, а потом будет ныть, будто я вечно его подгоняю. Ничего, на сей раз ждать не буду; опоздает — его проблема. Пусть ловит попутку или идет в город пешком, это уж его дело…
— И так каждое утро, — сказала Эбби, кивая в сторону Джастина.
Тот обиженно замахал в ответ ножом для масла.
Я лишь закатила глаза. На улице, за окном, щипал траву, оставляя на белой росе маленькие темные следы, кролик.
Через полчаса Раф и Джастин уехали. Джастин подогнал машину прямо к крыльцу и с минуту давил на клаксон, издавая неслышные — из-за закрытого окна — угрозы. И так до тех пор, пока Раф, в кое-как наброшенной куртке и с рюкзаком в руке, не ворвался наконец в кухню, схватил еще один тост, зажал его в зубах и выскочил на улицу, хлопнув дверью так, что задрожал весь дом. Эбби мыла посуду, вполголоса, густым контральто напевая: «Бежит река, ох широка, ее не перейти мне…» Дэниел курил сигарету без фильтра, и легкие завитки дыма клубились в тусклых лучах восходящего за окном солнца. Напряжение спало; я была частью их семьи.
Странно, но тогда я даже не слишком-то этому радовалась. Вот уж не ожидала, что проникнусь к четверке симпатией. И если насчет Дэниела и Рафа я не была уверена на все сто, то Джастин определенно оказался милым, сердечным парнем. Описывая Эбби, Фрэнк тоже не покривил душой: будь все иначе, я была бы не прочь иметь такую подругу.
Они только что потеряли члена своей команды и даже не знали об этом. Возможно, все случилось из-за меня, а я сидела у них на кухне, ела яичницу и морочила им головы. Вчерашние подозрения — яд из болиголова, Господи! — показались столь смехотворными и дикими, что я готова была сквозь землю провалиться со стыда.
— Дэниел, пора двигаться. — Сверившись с часами, Эбби вытерла руки о кухонное полотенце. — Принести чего-нибудь из внешнего мира, Лекс?
— Сигарет, — сказала я. — У меня почти кончились.
Вытащив из кармана пачку «Мальборо-лайтс», она бросила ее мне.
— Возьми пока эти. На обратном пути куплю еще. Чем собираешься заниматься целый день?
— Валяться на диване, читать и есть. Печенье какое-нибудь осталось?
— С ванильным кремом, как ты любишь, — в коробке для печенья, шоколадное — в холодильнике. — Аккуратно сложив полотенце вдвое, она повесила его на ручку духовки. — Ты точно не хочешь, чтобы с тобой кто-нибудь остался?
Джастин задавал мне этот вопрос раз шесть. Они что, сговорились?
— Абсолютно.
От меня не ускользнуло, как Эбби бросила быстрый взгляд на Дэниела, но тот переворачивал страницу и не обращал на нас никакого внимания.
— Ну, дело твое, — пожала она плечами. — Смотри не свались с лестницы и вообще будь осторожна. Дэниел, у тебя пять минут.
Тот кивнул, даже не взглянув на нее. Эбби, в одних носках, легко взбежала по лестнице. Я слышала, как она открывает и закрывает ящики, затем, через минуту, до нас вновь донеслось ее пение: «Я к дубу прижалась, опоры ища…»