Я быстро вышел. За моей спиной вроде бы открылась дверь. Я обернулся. Нет. ничего. Я пожал плечами и поднялся по лестнице. Пересек зал и очутился на улице.
Уже время. Прошел час. Ладно. Я повернул обратно и вошел в метро.
До кино я добрался быстро. У запасного выхода никого. Я толкнул дверь с надписью «вход воспрещен». Снова сыроватый коридор. Совсем как тот, другой.
Никаких угрызений я не испытывал.
Я заглянул в темное стекло двери в зал. За ней никого.
Я толкнул дверь. Голоса актеров сразу же обволокли меня, и я вздрогнул. В лицо ударил фонарик билетера. Он быстро шел ко мне.
Вот глупость. Ну, что уж теперь, У меня был готовый предлог.
— Что вы здесь делаете? Я протянул ему билет.
— Где туалет?
— Не сюда, — сказал он, рассматривая мой надорванный билет, который тотчас мне отдал. — Вот тут.
— Спасибо, — сказал я.
Через две минуты я вернулся в свой ряд. Мое место было занято, но я нашел свободное как раз впереди, куда я и сел. Я похлопал мою подружку по плечу.
— Привет! — сказал я.
Она схватила меня за руку, словно я призрак, и слабо вскрикнула.
— Дан! — шепнула она. — Ты меня напугал!
Она почти тут же выпустила мою руку и уставилась на экран.
Все прекрасно.
Но мне не понравилось, что она сжала мне запястье в том самом месте, за которое час тому назад цеплялся Ричард.
А, черт с ним.
Лучше уж о таких вещах вообще не думать.
XIII
Дальше все пошло, как я и думал.
На следующий день появилась заметка из нескольких строк, а потом ничего. Я снова лежал рядом с Шейлой. Она только что уснула, а я опять констатировал, что мое состояние не улучшилось.
В баре у Ника сегодня тоже ничего не получилось. Я и пробовать не стал. Я пытался овладеть собой, найти объяснение.
Но, похоже, это было выше моих сил.
Почему у меня ничего не выходит с этими девками? И с моей женой тоже? В ушах прозвенела произнесенная накануне фраза:
«Или с черненькой. Говорят, они…»
Может, потому, что те две негритянки пробудили в самом потаенном закоулке моего существа ощущение, что я негр? А это ощущение разбудило все унаследованные от предков ужасы и страхи: страх негра перед белыми женщинами…
То, что называют комплексами. Может быть, это комплекс и есть. И ни сегодня, ни вчера, у меня не было ощущения, что я негр. Я продолжал чувствовать себя белым, не меньше, как всегда,
Так в чем же дело? Не бывает, что ли, неосознанных комплексов? Может быть, все-таки, бывают?
Я искал причину. Искал, а мои руки ощупывали тело, убеждаясь в моей недееспособности.
Я умышленно искал не там, где надо. Ведь в глубине души я знал, чего хочу, и в конце концов себе в этом признался. Попробовал с Шейлой — безрезультатно. С другой белой — безрезультатно.
Теперь мне нужно было негритянку. Вот и все. Я решил больше не медлить. Я должен был попробовать.
Как и накануне, я встал украдкой, не поднимая шума.
Было, наверное, часа три ночи. Открытых ночных заведений найдется, сколько душе угодно.
Там-то я и найду мулаток.
Мне хотелось какую потемнее. Потную. И пухлявую.
Я быстро оделся и закрыл за собой входную дверь. Я рассчитывал вернуться раньше, чем Шейла проснется.
Я прошел три квартала, прежде чем подвернулось такси. Я пробормотал шоферу какой-то адрес в районе Гарлема. Не так-то легко белому заполучить там то, что я искал. Но не зря же я уже пять лет вышибала, я знал местечки.
Не такая уж редкость — белые, что котят сменить цвет кожи.
XIV
Заведение было невзрачным. Жалкий бар, каких много. Три-четыре женщины, пятеро-шестеро мужчин и бармен в замызганной куртке.
Я заказал виски с содовой. Бармен обслужил меня. Когда он склонился ко мне, протягивая сдачу, я шепнул:
— Девочки свободные есть?
Он посмотрел на меня подозрительно.
— Я от Льва Айки, — сказал я.
— Порядок, — сказал он, успокоившись. Его черное лицо расслабилось. Он наклонился, позвенел бутылками, а затем выпрямился и протянул мне довольно потрепанную визитку.
— В двух кварталах отсюда, — уточнил он. — Скажите, что вы от Джека.
— Спасибо.
Я оставил ему щедрые чаевые и вышел. Два квартала. Пять минут. Я вошел. Дом с виду довольно приличный. Вестибюль слабо освещен, а швейцар спит за своей конторкой. Я поднялся на седьмой этаж. Позвонил два раза, как рекомендовала карандашная пометка на визитке, что дал мне бармен. Мне открыла женщина лет тридцати, хорошо одетая, но слишком увешанная побрякушками. С виду никак не скажешь, мулатка она или просто мексиканка. Но я-то в таких вещах не ошибаюсь.
— Входите, — сказала она, когда я протянул ей визитку и произнес имя Джека.
Она закрыла дверь и задернула штору. Я пошел за ней. Она открыла другую дверь, приподняла другую штору. Теперь я оказался в довольно хорошо обставленной комнате.
Я опустился в кожаное кресло.
— Хотите очень черную? — спросила меня она.
— Почернее, — ответил я.
Как-то неуютно было под ее взглядом.
— И не слишком худенькую? — спросила она опять.
Она слегка улыбнулась.
— А выбрать можно? — спросил я.
— Конечно, — ответила она. — Я вам двоих пришлю.
Она исчезла за другой дверью, а я стал ждать. Сердце билось быстрее, чем обычно.
Она вернулась почти тотчас же, подталкивая крупную, очень черную девицу и молодую метиску посветлее, стройную и высокую, с безупречно правильными чертами лица. Первой было лет двадцать пять. Второй же — не больше шестнадцати.
— Вот Рози, — сказала мне хозяйка. — А это Джо, — добавила она и положила правую руку на плечо молоденькой.
Платье Рози было с глубоким вырезом, и ее черная кожа поблескивала в полумраке комнаты. Она улыбалась мясистыми накрашенными губами. А вторая неподвижно уставилась на меня.
Хозяйка заметила мое колебание.
— Можете обеих взять…— сказала она.
Я вытащил бумажник. Она подошла ко мне, и я расплатился.
— Рози, проводите господина.
Я пошел за ними в третью комнату, совсем пустую, только широкая кровать в углу и раковина в подобии ниши за занавеской.
Темный ковер на полу.
В освещенной розовым ночником комнате было довольно темно.
Рози уже разделась и растянулась на кровати. Охваченный подозрением, я взглянул на Джо. Все понятно, я рассмеялся.
— Можешь уйти, — сказал я. — Не люблю мальчиков.
Он улыбнулся, вовсе не смутившись. Рози тоже засмеялась.
— Надула меня твоя хозяйка, — сказал я.
— Пусть останется, — попросила Рози. Я снял пиджак. Джо расстегнул платье, и оно упало к его ногам. Он стоял совсем голый, в высшей степени бесстыдно.
— Пусть останется, — снова прокудахтала Рози — не пожалеете.
— Не люблю я такие штуки, — сказал я.
— А вы уже пробовали? — невозмутимо спросил Джо. У меня прямо дух захватило.
— И пробовать не хочу, — сказал я.
— Идите сюда, — сказала Рози. — Бросьте об этом. Я могу французскую любовь сделать…
— Я тоже могу, — сказал я.
Я снял все, что на мне еще оставалось. Больше не было никакого основания беспокоиться смогу или не смогу. Но мне действительно не хотелось, чтобы этот мальчишка оставался в комнате. Но… можно ведь и по-другому.
Я понял теперь, что зря волновался. В глубине души, я так и думал. Действительно, мне нужно негритянку, чтобы вновь стать мужчиной. Но теперь я хотел играть сам с собой в открытую.