После смерти Сталина и ареста Л.П. Берии в июне 1953 года, я неожиданно был отстранен от полетов. Оказалось, что в НКВД начались тотальные проверки, всех, кто был в подчинении Лаврентия Павловича, в том числе это коснулось и моего отца, который возглавлял один из отделов в областном управлении МВД г. Сталинграда. В результате проверки, многие были сняты с должностей, лишены званий, арестованы и даже расстреляны, однако отцу ничего предъявить не смогли, так как он не принимал участие в преступлениях и беззакониях. Отец был солдатом, защитником, а не убийцей и вором. Проверку он прошел безукоризненно и меня опять допустили к полетам и обучению, молча и без объяснений, как и при отстранении.
Нервное напряжение, которое сопровождало месяц проверки, подкосило здоровье папы, дала знать контузия: начались сильнейшие головные боли и незадолго до выпуска из училища, я получил письмо, в котором отец рассказывал, что уходит со службы на пенсию и уезжает жить с семьей в Рыбницу. Он просил меня обязательно приехать к нему после окончания учебы, что я и сделал.
В Рыбнице отец возглавил участок рыбоохраны и поселился с семьей в съемной квартире: маленькая, с обшарпанными комнатами, без удобств и коммуникаций – она производила очень удручающее впечатление. В 1952 году в семье родилась еще одна дочь – Наталья, и когда я увидел, в каких условиях оказался отец с маленькими детьми и неработающей женой, я решил, что обязательно помогу ему.
В начале 1954 года, я был направлен на Чукотку, в отдельный истребительный авиационный полк, который базировался в бухте Провидения и нес боевое дежурство по охране государственной границы. За год службы, мне удалось скопить достаточное количество денег, и в 1955 году я построил отцу большой дом из вулканического туфа на берегу Днестра.
В 60-х годах, отец переехал из Рыбницы в Кагул, объяснив это тем, что у Ефросиньи Акимовны там проживали родственники, и она хотела быть к ним поближе. При покупке дома на новом месте, их обманули: взяли деньги как за весь дом, а оказалось, что половина дома уже была продана, поэтому им пришлось занять только вторую половину. В Кагуле отец уже не работал, жили на пенсию. Отца знали и уважали все пограничники. Он ездил рыбачить на реку Прут, по которой проходила граница, и пограничники всегда его пропускали.
В 1968 году отец вместе со своими сослуживцами из 92 погранотряда совершили поездку по местам боев, везде их встречали с радостью и благодарностью, они побывали во Львове, Комарно, Перемышле. По итогам этой поездки, Стрижковым Юрием Константиновичем, была написана книга «Герои Перемышля».
В семейном архиве сохранилось письмо отца для школьников, которое он написал в 1969 году:
Дорогие юные друзья, здравствуйте!
Боевой путь 99 стрелковой дивизии, 92-го пограничного отряда увенчаны славными, героическими подвигами солдат, сержантов, офицеров.
Личным составом 99 СД и 92 пограничного отряда, на другой день войны был нанесен первый контрудар по немецко-фашистским войскам в гор. Перемышль. Немеркнущей славой покрыли себя солдаты, сержанты и офицеры в боях под Комарно, в районе Умани: ст. Христиновка и гор. Новоархангельск.
Мне, как участнику этих сражений и всем моим однополчанам пришлось многое пережить трудностей, но это были трудности побед. Я склоняю свою голову перед павшими друзьями: майором Тюленевым – командиром 206 СП, офицерами Поливодой, Нечаевым, Ефремовым, подвиг которых воодушевил всех на героический подвиг.
Дорогие юные друзья! Не забывайте своих дедов и отцов, отдавших свою жизнь во имя вашего счастливого детства!
Полковник в отставке
29/II-69г. /Воронов/
Отец всегда поддерживал теплые отношения со своими боевыми товарищами. Однажды, он узнал, что жена его друга, Героя, погибшего в первый день войны, лейтенанта Петра Нечаева, ютится в подвале вместе с дочерью. Возмущению отца не было предела: «Как допустили, что жена и дочь Героя Великой Отечественной войны живут в подвале?!» Отец и его сослуживцы, не откладывая написали письма в соответствующие инстанции, и квартира женщинам была предоставлена.
В 70-х годах я практически не видел отца, переписывались, созванивались, но не встречались. Жизнь забросила меня в Норильск, где я работал заместителем начальника аэропорта, затем возглавил авиапредприятие в Туруханске. Работа была тяжелой, ответственной и практически круглосуточной. В начале 80-х годов, смертельно заболела моя жена и, несмотря на все усилия, спасти ее не удалось.
Через три года я женился во второй раз и в 1985 году, мы с женой, Людмилой, приехали в Кагул познакомиться с моим отцом. Он уже тяжело болел, но совершенно не проявлял какой-либо слабости. Ему очень понравилась моя жена, они много разговаривали. Людмила была в положении, но мы не знали, кто будет: мальчик или девочка. И вот в одну из бесед, она сказала отцу, что если родиться девочка, то мы назовем ее Надеждой, в честь моей мамы. Услышав это отец оживился, глаза вспыхнули, он без остановки стал рассказывать о своей Наде, вспоминал какой она была, как сильно он ее любил, как похоронил ее в любимом платье и какой крепдешиновый платочек положил ей в гроб.