- Что это?
Ведунья пожала плечами.
- Боги говорят, но я не понимаю. Главное – оно не страшное, если и есть в нем тьма, то она дремлет до поры. Так что? Попробуешь тряхнуть стариной?
Крафвин не ответил. На глаза снова попались обглоданные кости. А захочет ли Дориаль помочь? Может, он только тем и жил, чтобы отомстить: в самый решающий момент хлопнуть дверью у мэтра перед носом? Озвучивать эту мысль Крафвин не решился, но и избавиться от нее не мог. Не будь рядом Хёрн, он бы вряд ли взялся за это дело, но она смотрела на него, разом постаревшая с иссушенными сморщенными руками и изможденным лицом. Она догорала, и если бы не Нурд – истлела бы раньше, чем оттрепала непослушного парнишку. Вот что значило ее имя, вот где была ее сила – дети. Только мать даже со смертного одра встанет, чтобы спасти дитя.
Крафвин отложил бесполезный посох, сложил руки на коленях, прикрыл глаза.
- Дориаль…
Молчание.
- Дориаль…
Нет ответа.
- Дориаль!..
Тишина. Похоже, наместник был выше мести. И вместо демонстративного хлопанья дверью просто не отвечал. Или маг настолько одряхлел, что даже не мог позвать эльфа как следует? Но ведь слышать и отвечать Хёрн без слов он еще умел?
- Дориаль…
Кто-то вцепился мэтру в рукав, но он не открыл глаз и не шелохнулся. Как там говорил Дориаль? Настоящее имя… Второй рожденный!
- До-риэльё!
- Я здесь, - тут же донес ветер. - Старый друг. Забытый враг.
- Я всё помню, До-риэльё!
- Это печальная новость. Для людей. И для нас.
Крафвин так обрадовался, что достучался до наместника, что забыл, зачем искал его. Вместо того, чтобы просить помощи, он вдруг снова вспомнил про Эниэль.
- Где Эниэль? Я хотел поговорить с ней.
- Ты скоро увидишь ее.
- Когда?
- Совсем скоро.
Маг спохватился.
- Я знаю, где Эриан.
- Да, он открылся мне. Он сказал, что возвращается домой, но вышло так, что ему будет некуда вернуться. Встреть его, моего мальчика. Я хочу, чтобы ты стал его наставником. Никто не справится с этой участью лучше, чем ты.
- Почему? Что случилось? До-риэльё?!
- Они встали. Наши ушедшие спустились к нам со Снежного перевала. Они стали иными. Они не умеют слушать, они не способны говорить. Они хотят мести, они уже выпили нескольких из нас, но я успел спрятать остальных.
- До-риэльё?!
- Я остался здесь один, и они будут рядом, пока я жив. Я умру, это так странно говорить о собственной смерти сквозь прожитые тысячелетия. Я не готов, но я умру. В конце концов – это и я виновен в том, что они встали. Я нарушил Закон. Я предал богов, которые дали мне жизнь. Я хотел убить ребенка. Я оставил умирать дитя. Я считал, что так исполню Закон, но ошибся.
- Это была моя дочь.
- Да. Это была дочь Эниэли. Мы сказали ей, что ребенка украли тени, но она не унималась, и тогда мне пришлось погрузить ее в грезы. Сейчас это неважно. Она идет к тебе. Я вижу, что вместе вы найдете выход. Ваша дочь – она жива. Она идет с Эрианом.
- До-риэльё… - Крафвин замялся. Похоже, наместнику и без него было сейчас худо. - Помнишь ли, что ты обещал мне помощь?
- Да. Но время еще не настало. Я буду с тобой, а когда наступит край, ты получишь от меня подарок.
Крафвин дослушал и открыл глаза. Нурд и Хёрн по-прежнему были рядом, только теперь все трое сидели не под палящим солнцем, а под пологом сгущающихся сумерек. Ночь опустилась на выживших, а маг и не заметил этого, увлеченный беседой с первородным, как ему показалось – на краткий миг.
- Ну, что? – нетерпеливо спросила Хёрн, когда заметила, что он пришел в себя.
- Он поможет. Когда станет совсем туго, он поможет.
- Куда уж туже… - начала она и не договорила.
Да и к чему слова, когда Крафвин и сам видел сквозь оседавшие на глаза бельма, что всего шагах в двадцати от выстроившейся рядком ночной стражи уже сбивались в кучу мертвые. Они не нападали – их час еще не пришел, но он наступит. Совсем скоро. Раньше, чем рассвет разрежет небо на бордовые полосы.