В этот раз дорога далась нелегко. То ли встреча с Хёрн поколебала его спокойствие, то ли тревога за род людской, ставшая эльфам последнее время неприятной, а только он уже девятый день кружился где-то около эльфийских границ, а пересечь их не мог. Несколько раз натыкался и на гиен, но те магом не заинтересовались. Значит, не по его душу рыскали они в безлюдных степях. Зверей Крафвин не боялся – от них он мог избавиться даже не прибегая к силе посоха, но сам факт огорчил бы. Первородные ведь не дураки, и понимали, что гиенами мага не остановить, но если бы они натравили на него зверьё, то это было бы предупреждением, что он напрасно ищет к ним дорогу.
Крафвин устал. За долгие годы он забыл, что это значит, а сегодня вот вспомнил. Можно было бы сотворить себе хижину для отдыха или хотя бы стул, но он обошелся просто – присел на корточки. Уткнув перед собой посох, маг склонился, опираясь на него, и задремал. Сон был тревожный – Крафвин продолжал искать проход, даже видел прозрачную мерцающую стену, отделявшую его от благодатной земли, но стоило подойти ближе, как та же самая стена вставала до небес и не зыбкой дымкой, а сотнями ненасытных голодных глаз. Они сожрали бы мага, дай им приказ тот, кто стоял там – по ту сторону. Его Крафвин не видел, но знал, что это не мёртвый. Более того, и не человек. Печать Верховного короля вздымалась над ним ввысь, полыхая бледно-синим, словно северное сияние.
Крафвин очнулся и увидел перед собой тут самую прозрачную стену. По ту сторону его уже ждали бескрайние вечнозеленые луга и благоухающие сады. И хозяева этих земель. Маг, кряхтя, поднялся во весь рост – отдохнуть не получилось. Усталость только сильнее вцепилась в тело. Только сейчас Крафвин ощутил, насколько он стал стар.
Опираясь на посох, маг двинулся вперед, и сморгнуть не успел, как пустынный пейзаж исчез из виду. Даже обернувшись, можно было видеть только бесконечные поля, луга, сады и леса – ярко-зеленые, насыщенные ароматами, пением птиц и запахом отменной зелени и овощей. Эльфы не работали в полях, не покупали они пищу и у людей, как делали гномы. Мяса первородные не ели, а овощи, фрукты и зелень росли на их полях сами по себе, напитанные магией. Разве что на стол редис, томаты и базилик сами не прилетали. Для этого у эльфов трудились слуги – сплетенные из лозы человечки. Они так и назывались незатейливо – лозаки. В покоях прибрать, еды принести, коров подоить – эльфы молоком не брезговали, наоборот, считали его ценным напитком, послужить за столом – со всем справлялись ловкие слуги. Только вода поступала во дворец с помощью гномьей машины, качавшей ее из подземных источников. Остальное же держалось на магии.
Переступив грань, Крафвин сразу почувствовал прилив сил. Здесь никто не уставал, никто не старел, спали редко и то, только чтобы поговорить с перешедшими в другой мир родными. Орудуя посохом, маг поспешил к росшему вдалеке огромному дереву – дворцу Верховного короля. Путь не отнял много времени, с каждым шагом тело Крафвина наполнялось энергией. Той самой, что била из земли и питала местный скот и растения. Наконец, он остановился в нескольких шагах от огромной деревянной двери. Дворец был не просто деревом – он вырос из земли по воле первых переродившихся в эльфов изначальных людей. Оно было прародителем всех деревьев, хотя больше напоминало дуб. Он поражал не только размерами, но и внутренним убранством – всё в нем выросло: и колонны, и просторные залы, и стулья, и столы, величественные алтари, и статуи с ликами великих эльфов древности и богов, и купальни. Крафвин бывал здесь не часто и всяких раз не оставался равнодушным.
Разглядывая украшенные выступающим рисунком двери, словно побывавшие в искусных руках резчика, маг ждал, когда хозяин этих покоев сам пустит его на порог. Можно было простоять и стуки, и неделю – эльфы не понимали значение времени. Для них оно было неизменно и бесконечно. А вот у мага его становилось всё меньше. Он чувствовал, затяни еще немного, и его совсем не останется. Для людей.