Глава 9
Глава 9
Всё случилось быстро: мёртвый в молниеносном прыжке метил длинными черными ногтями Зане в горло, но вместо этого полетел в траву. Оказалось, мать была настороже и ловкостью мертвому не уступила. Отбросила его на землю и застыла с клюкой наготове – именно ею, будто воин копьем, Хёрн справилась с нежитью. Тот не стал валяться под ногами, застонал протяжно, задергался, поднимая непослушную плоть. Но стоило ему пошевелиться, как новым ударом клюки мать отбросила его дальше и снесла мертвому голову с плеч. Косматая башка отскочила в сторону и лишь лоскут кожи и жил не давал ей покатиться в траву. Нежить это не смутило и не остановило. Он будто даже не заметил, что случилось, и снова затрепыхался.
Зану сковало страхом, всё, что она могла – смотреть, трясясь поджилками и потея. Пот был холодный и липкий, он заползал за шиворот и разгонял по спине мурашей.
На этот раз орудовать клюкой Хёрн не стала, снова протянув руку вперед, она зашептала всё быстрее и быстрее. В ее ладони заплясало янтарное пламя. Закончив заговор, мать выплеснула его на мертвого, уже успевшего подняться. Прыгать он больше не стал – пер напролом, споро перебирая распухшими ногами. Огонь из ладони Хёрн охватил его, но тут же опал потухающими искрами в примятую траву. Мертвый на мгновение остановился, затрясся и заливисто захрюкал свисающей с плеча головой. Зана поняла, что так он смеялся, и совсем окаменела от страха. Неужели, мать не справиться? Вынырнувшим, наконец, чутьем, Занка поняла, что долго бороться с мертвым Хёрн не сможет. Она сильно измоталась в пути и много отдала огненному заклятью.
- А, чтоб тебя! – сердито выпалила мать, удобнее перехватывая клюку. Зашептала было снова, но осеклась.
А потом вытянулась струной и, подняв голову к небу, сказала что-то совсем непонятное. Легкое и невесомое, как дуновение ветра. Зана не различила слов, даже звуков, но вместе с тем ощутила силу. Мощную, бьющую фонтаном и неуправляемую. Она вырвалась языком пламени из распахнутой ладони матери и метнулась к мертвому, превращая его в факел. Вот когда он заголосил, заметался из стороны в сторону, будто везде натыкался на стены, а потом упал на колени и застонал. Но был этот стон не протяжной песней боли и ненависти, а выдохом того, кто получил свободу.
Тело мертвого еще дергалось, охваченное огнем, скукоживалось, пока не упало на землю кучкой истлевшей трухи. Зана унимала колотившееся сердце и одними губами благодарила всех богов, кого знала, что они подарили ей такую мать, как Хёрн. А она всё стояла лицом к небу, будто искала в нем ответы на одной ей ведомые вопросы. Хриплое фырканье совсем близко вернуло мать в этот мир.
- Идем, - коротко бросила она, устремляясь на звук.
На этот раз Хёрн припустила со всех ног. Откуда только брала силы? Только что Зана чуяла, что мать еле держалась на ногах, а теперь едва за ней поспевала. Еще и спотыкалась на каждом шагу, в отличие от Хёрн. Та перескакивала через внезапно выныривающие под ногами ржавые ведра, оплетенные мхом камни и ветки будто сама их разбросала.
Лишь у входа в покосившийся хлев она остановилась, дожидаясь Зану, а потом нырнула в приоткрытую дверь. Внутри хлев делился на клети. Почти все они были пусты, кроме одной. Крепкие бревенчатые стены, глубокий желоб для воды, в котором и сейчас плескалась мутная жижа. И дверца из толстых жердин с хитроумным замком. При жизни хозяин был исправный – на совесть сработал запор. И в этой закрытой клети лежала лошадь. Когда-то красивая пегая кобыла теперь превратилась в обтянутый кожей скелет с раздутыми от голода боками. Как она не билась, не смогла сломать засов. Так и слегла задними ногами к дверце.
Когда они вошли, лошадь задрожала всем телом, а потом попыталась поднять голову. Не сразу, но у нее получилось. Поблекшие впалые глаза смотрели устало, почти безжизненно. Зана поразилась, как ловко у нее вышло прочитать по этим глазам тоскливое – «не хозяин». Сердце защемило жалостью, Зана посмотрела на мать – что скажет? Куда бежать? Что нести? Как спасти?