Тот между тем не спешил выполнять поручение. Все еще трясся к ним спиной. Потом резко повернулся, прокручиваясь на пятках. Зана ждала, что увидит раздутое злостью лицо, но вместо этого наткнулась на пустые усталые глаза.
- Идите, если и впрямь надо, - нехотя проговорил он. И каждое слово заставляло его напряженно водить скулами. – Там около сторожевой будки костер горит, идите – погреетесь хотя бы…
Зана чуяла – хотел он что-то добавить. Но не стал. Лишь махнул рукой и поспешил к товарищам. Еле переставляя ноги от усталости, Занка брела к почти сомкнутым воротам. Мать шла рядом, с нажимом опираясь на клюку. Вести себя под руки она не позволила. Отпихнула так, что до сих пор ныли ребра. Их пустили в небольшой зазор между створками ворот. Сами стражники за ними не пошли – остались снаружи. Зана подивилась, но не спрашивать же, через какие потайные лазейки они заберутся в город? Не успели Зана с Хёрн оглядеться по ту сторону ворот, как с натужным скрипом за ними заперли засов.
Глава 13
По ту сторону ворот оказалась широкая площадь – для объявления королевских указов и сбора ополчения. Даже ночью она была освещена факелами. А за ней теснились дома – деревянные с крышами из глиняной черепицы. Они жались друг другу как куры зимой в узком сарае – словно хотели согреться. Окошки были небольшими с потрескавшимися кусками бросового стекла. А где-то вдалеке возносились над ними каменные дома с расписными ставнями.
Зана не успела оглядеться как следует, как мать потащила ее в сторону – к небольшой деревянной будке, окрашенной зелеными и желтыми полосами. Около нее поблескивало языкастое пламя костра. Выходит, это и была сторожевая будка ночной охраны. Вот только самих сторожей тут не нашлось – лишь кучка голопятой ребятни. В основном – мальчишки. В легких рубашках – у кого до пят, у кого имелись еще и порты. На вид никому не было больше десяти лет. Только один мальчик – годов двенадцати в широкой кепке, затянутой на глаза. И похоже, он был тут за большего. Зана приметила и девочку – лет пяти в висевшем на ней кулем платье с рваными краями подола.
Хёрн молча подошла к наваленным полукругом мешкам и села с края. Малышня тут же принялась рассматривать новых пришлецов, но особого любопытства они не вызвали. Мать же протянула руки к костру, блаженно вытянула ноги и прикрыла глаза. Зана не стала отставать – пристроилась рядом, прижалась к ее теплому боку и тоже принялась греть закоченевшие ладони. Когда пальцы начали слушаться, опомнилась, и ухватила мать за рукав – проверить раны. Но она оттолкнула – не сильно, но давая понять, что помогать себе не даст. Занка отодвинулась, засопела обиженно, но даже местные мальчишки не обратили на это внимания.
Вскоре тело согрелось, налилось дремотой. Наверное, она заснула бы, если не пустой живот. В голове свербела одна мысль - хорошо бы достать кусочек хлеба… Но где его найдешь? Местные обитатели, наверняка, сами ничего не ели с утра – бродяжничали. Вот только мать, видимо, об этом не догадалась. Едва согрелась, открыла глаза, сурово сдвинула брови и прикрикнула.
- Что вы тут? Ночь уже! А ну-ка – домой!
Услышь такое Занка – уже сверкала бы пятками. Столичная же ребятня не сдвинулась с места. Лишь переглянулись, косясь в сторону большего.
- А у нас нет дома, - ответил он за всех.
- Вот оно что…
Мать больше ничего не добавила. Оперлась на клюку, зашептала губами, глядя в костер. Мальчишки, что сидели рядом, навострили уши, а потом принялись отодвигаться. Больший тоже насторожился, заводил скулами.
- А вы, почтенная, не колдунья ли часом? – наконец насмелился он спросить.
- Куда уж мне! А что спрашиваете?
- Да мы тут колдунов хлебом-солью не привечаем.
- Что так? Разве они попортили кого из вас?
Хёрн обвела их пытливым взглядом. Малышня не чуяла, а Занка приметила, как каждого из них мать ощупала силой – нет ли порчи? Всё это время ребятня молчала, сопя и толкая друг друга локтями – мол, ты говори.
- Они мою маму съели! – вдруг выкрикнула та самая девочка и закрыла лицо руками. Худые ее плечики затряслись от рыданий. Мальчишки, что были поближе, принялись утешать.