Люди же продолжали пасти коров и сеять ячмень. Они - последние, кто еще помнил магию слов, но скоро заботы о том, как посытнее набить живот, стерли эти знания. Тогда-то и был первый раз нарушен Закон. И к смерти добавились болезни. И чем больше люди творили неправды, тем больше хворей стало бродить по земле.
А потом и мертвые стали вставать. Не все – только родные тех, кто злое дело или слово сказал. Есть такие слова, которые сильнее стрелы калечат. Не были тогда они нежитью – просто дела пакостные потомков их крови покоя не давали, вот они своим живым и докучали, чтобы те с кривых дорог сошли, да за ум взялись. А теперь, вишь, на всех подряд бросаются, да еще и грызут… Сроду такого не было!
Повисла тишина. Каждый задумался – кто с открытым ртом, кто с нахмуренными бровями. Занка же сидела, боясь шелохнуться. Ждала, что еще скажет мать. Показалось, это и был первый урок, который она обещала преподать. Занка силилась ухватить суть, но не могла – мешала усталость и наваливающаяся от сытости и тепла дрема.
- Выходит, мертвые поднялись из-за того, что кто-то из людей нарушил Закон? – вдруг хором выпалило несколько голосов.
- Из-за того, что я маму не слушал… - отчаянно всхлипнул другой мальчишка, сидевший на корточках с прутиком в руках.
Каждый из них знал за собой неладное, и теперь удивленно вопрошал у совести – неужели, и я виноват?! Вот в чем дело! Занка чуть не упала с мешка – вот почему мать запретила ей пользоваться магией! Не зная, как с ней правильно действовать, Занка скорее всего натворила дел, за которые придется отдуваться другим… В памяти всплыли слова «сколько ты их живым словом не упокоишь, ровно в сотни раз их больше поднимется…» Стало зябко. Занка поежилась, посмотрела на Хёрн, взглядом вопрошая – правильно ли поняла? Но та ничего не ответила ни ей, ни мальчишкам.
- Хорошая сказка, старуха, – раздался за спиной молодой мужской голос. - Будь у меня золотой, я бы не пожалел его, чтобы послушать еще.
Глава 14
Все разом повернулись к говорившему. Он был высок и огромен. Зеленый охотничий камзол нелепо топорщился на широких плечах и крепких руках. Будто незнакомец отобрал эту одежду у кого-то менее крупного. Именно отобрал. Занка чуяла, что такие люди не просят - берут, что хочется, да еще и кулаком припечатывают, чтобы и мысли не возникало противиться. Зато лицо у незнакомца было красивое – нежное, с парой изумрудных теплых глаз. Когда же Зана разглядела заостренные уши, то не поверила глазам. Эльф! Эльф? Насколько она знала, те были тонкими, да стройными, этот же фигурой больше походил на тролля. Да к тому же у первородных волосы неизменно должны быть длинными – Занка так слышала, у незнакомца же на голове топорщилась густая щетка белых волос.
Приютившая их у костра ребятня тоже разинула рот от удивления. Только Хёрн оставалась безучастна. Подбоченилась, но даже и головы не повернула, чтобы разглядеть незнакомца.
- Откуда вы взялись? Не местные ведь… - снова заговорил он. Занка поняла, что говорил незнакомец только с ними.
- Так и ты не из этих земель, - продолжая смотреть в огонь, ответила мать. – Скажешь, откуда пришел?
На этот раз настала его очередь отмалчиваться. Он засверлил взглядом спину Хёрн, скрипнул зубами, а потом вдруг пристал к Занке.
- Что же вас, деревенщин, с родных мест выгнало? – спросил, поигрывая бровями.
- Будто не знаешь! - огрызнулась Занка. Незнакомец нравился ей все меньше. Заносчивый, высокомерный. Кто он такой, чтобы с них спрашивать?
Он хмыкнул.
- Что, и имени не скажете?
А почему бы и нет? Пусть знает, что и у нее, деревенщины, есть настоящее имя! Не придуманное наспех после родовых мук, а такое, каким и перед знатью можно было похвастать.