Когда последнее слово слетело с губ, башня растаяла. Зана всё так же сидела, но только теперь - на земле. Мертвого Малика у нее на коленях не оказалось. Он спал вдалеке под раскинувшим могучие ветви деревом. Запах жасмина, вереска и черемухи бил в ноздри, ветер трепал мокрые щеки. Зана встала, провожая взглядом мальчика, который постепенно уходил в землю. Она не двигалась с места, пока последние кудряшки на его лбу не скрылись под буйно зацветшей травой. Когда же всё кончилось, снова села, ухватила горячую пыль из-под ног. Сухая, бесплодная, гнилая. Занка передернула плечами и швырнула прочь мертвую землю, но в тот же миг повалилась вперед, хватаясь за горло. Ей становилось душно. Воздух вырывался прочь с противным свистом, и не хватало сил сделать новый вдох…
- Еще раз сделаешь так – раздавлю! - зашипел кто-то в Занкино ухо.
Вместо страха, она лишь подивилась, что этот кто-то умудрился угрожать совершенно бесцветным и спокойным голосом. Когда же она открыла глаза, то увидела перекошенное лицо Эриана и его ручищу, пережимавшую ей горло.
Глава 21
Лес кругом становился чахоточным. Заплывали оранжевой и зеленой плешью стволы деревьев, растопыривали скрюченные ветки со скукоженными листьями. Земля хлюпала слякотью под ногами. Пробивавшееся сквозь больную листву солнце поглядывало сверху бледным пятном. Не пели птицы, не стучали дятлы, не вели перекличку досужие сороки. Даже змеи не юркали под ногами, хотя места были самые что ни на есть болотистые. Как не было и клюквы с брусникой. Зана не отказалась бы сейчас полакомиться кислой красной ягодой. Правда, сейчас она готова была съесть что угодно – во рту со вчерашнего дня не было ничего.
Эриан гнал ее вперед, как сумасшедший. Без остановок и отдыха. Теперь-то Зана знала, что он ей совсем не друг, но как сбежать, когда тебя тащат за шиворот? Плащом полукровка ее больше не накрывал, но и идти самой не давал. Понимал, что случись самой ступать по земле, Занка тут же дала бы стрекача. И неважно, кто поджидал за кустами, и как далеко удастся забраться. Бежать! Она думала только об этом, то и дело потирая передавленное горло. Багровые пятна, оставленные там пятерней Эриана, нещадно саднили.
Несколько раз Зана пыталась заставить его сбавить ход – беззастенчиво стонала, кричала, что хочет пить, нужду справить, в конце концов! Но тот, кого она скоропалительно именовала спасителем, лишь ехидно хмыкал ей в затылок. На самом деле, ни пить, ни искать куст для облегчения, Занке не хотелось. Причем, уже вторые сутки! Не сразу, но она догадалась, что это не что иное, как колдовство. Поэтому Эриан ей и не верил – он сам был причиной такой терпеливости. Тогда она решила донимать его болтовней. Любой – от размеров бороды Предвечных до протрещавшего мимо крыльями жука.
- Куда ты хоть меня ведешь? – выпалила она зло, когда запас слов иссяк.
На этот раз полукровка снизошел до ответа.
- Тебе не всё ли равно?
Зана обрадовалась и ухватилась за эти слова, как за спасительную соломинку.
- Хочу знать!
- Или что? – насмешливо спросил он.
- Или… Или такое тебе наворожу!
- Колдунья, значит, - хмыкнул Эриан. – А я-то и не понял, с кем связался.
- Скажи!
- Тебе не всё ли равно?
Ну вот, на колу висит мочало! Зана закусила губу, только сейчас ощущая, как ее мутило. От надоевшей тряски в чужих руках, от плясавшего внутри страха, от злости, что не могла ничего сделать.
- Подальше уходим, - неожиданно продолжил Эриан. – Сейчас будет деревня, там переночуем, а дальше – на запад.
- А там что?
- Там… Тебе не всё ли равно? Разве ты не хочешь жить?
Эриан тряхнул Занку, а потом кинул ее себе под ноги. Освободившись от ноши, он размял плечи и наклонился, стараясь заглянуть ей в глаза.
- Тебе этого мало?
Она не ответила. Ноги не хотели слушаться, руки настолько привыкли висеть плетьми, что еле шевелились. Наконец, она смогла приподняться и сесть. Эриан, казалось, потерял к ней всякий интерес – оглядывал окрестности, судорожно дергая скулами. Зана вяло следила за ним, шаря слабыми руками у себя под ногами. Пришлось несколько раз напрасно взывать к чутью, пока оно снова не зашевелилось внутри. Затенькало в груди, когда ладонь скользнула под тем местом, где спрятался съедобный корень. Зана, не веря своему счастью, принялась ковырять мох и слежавшуюся подстилку из гниющих листьев. Пока она возилась, Эриан снова заговорил.