- А что же мы дальше не идем? – задумчиво произнес он, пытаясь узнать про затаившихся хозяев железного обруча как можно больше.
- А куда? – снова отозвалась Хёрн.
- Гномы себя невидимой шапкой прикрыли, - встрял Гнарт. Похоже, он не любил недомолвок, и решил выложить всё, что знал. – Видишь, тут не только мы стоим – тут допреждь нас сколько народу набилось. Давно тут стоят, а дальше пройти не могут. И ведь все с разных сторон шли, а в одно место собрались, будто другой дороги и не бывало.
Только теперь Крафвин заметил, что чуть поодаль от палаток Торденцев тлели костерки других людей. Плохо одетых, тощих, чумазых. Они истратили в дороге всё, что успели схватить, в спешке покидая жилища. Даже скудное местное зверье – и то сгинуло в их утробах. Только пройти на ту сторону, где так заманчиво грелись на валунах ящерицы, было невозможно. Поблескивая на солнце, навис над железным обручем купол сродни эльфийскому. Послабее, конечно – не морочил он головы путникам, не отводил глаза, но и не пускал. А может, нарочно хозяева показывали, что не рады гостям – вот и не таили преграду.
- Отгородились, значит, - снова устремляясь мыслью к гномам, отозвал маг.
- Приветствуем великого мэтра Крафвина у наших границ.
Зашелестело ветром в ушах. Крафвин узнал говорившую – Дрох-тин, юная наследница Верховного короля гномов и будущая жена наместника Таршат-тара. Когда он видел ее последний раз, она едва выбралась из пеленок. Теперь же вокруг нее было столько мудреных заклятий, что и не разберешь, где от кого закрыто – то ли от людей, то ли от своих. Будь мэтр посильнее – нашел бы лазейку, а так лишь принял условия: он - лишь гость.
- И тебе здравствовать, Дрох-тин. И твоему народу. Я пришел издалека, чтобы просить убежища. Себе и своему народу.
Она ответила сразу – похоже, ждала его. И этих слов.
- Мы рады видеть того, кто очистил от хвори наших предков, когда о гномах почти забыли на поверхности. И мы готовы открыть тебе ход, но… Но люди, которых ты называешь своими и которых ведет Радвин Кровавые локти нам ни к чему. Если ты хочешь взять по-настоящему верных тебе слуг – мы готовы принять их, как дорогих гостей. Только если их будет не более десяти.
Не более десяти… Крафвин невольно оглянулся и пересчитал сосредоточенно жевавших около Хёрн детей. Шестнадцать. Даже если уступить кому-то из них своё место – всех спасти не удастся. А еще этот Гнарт! В дороге маг слышал его историю – как тот потерял жену и детей от морового поветрия, как зачерствел, каждый день снося голову прибившемуся к воротам Тордена мертвецу, среди которых попадались и дети. Как отупел от нескончаемой крови и единственной жажды – жить. Ни для чего и ни с кем – просто жить, тупо волоча ноги куда скажут. И теперь Крафвин ловил себя на том, что не смог бы толкнуть Гнарта в кипящий котел. Просто не смог бы, хоть тот и заслуживал кары.
Взгляд мэтра скользнул по колдунье, столкнулся с ее глазами – она ждала. Она всё слышала и ждала, что он решит.
- Я не пойду один, - ответил Крафвин так, что услышали и Дрох-тин, и Хёрн. – Или все, или и я останусь тут.
А дальше добавил уже только для гномки, через которую его слова слышали и ее спутники.
- И пусть ваши предки навсегда перестанут отвечать вам, если вы будете спокойно смотреть, как мои старые кости гложет стая мертвецов!
Молчание – только возмущенный гул, сливавшийся в бесформенное «у-у». Они негодовали, они слышали, как он только что наложил на их народ заклятье, и теперь готовы были откусить себе языки, лишь бы вернуть тот миг, когда их будущая королева открыла рот и предложила магу убежище.
- Да будет так.
Она ответила сама, не дожидаясь советов, но так, что гомон за ее спиной стих. Крафвин кивнул, а потом захлопнулся, не давая гномке проникнуть себе в душу. А ведь она пыталась! Какова уклейка!