Скорее… Скорее… Скорее…
Половина его людей уже перешла защитную границу, уводя за собой всех пасомых ведуньи, когда за спиной вдалеке раздался надсадный крик. С ходу и не поймешь – то ли баба взвыла, то ли вспугнутая ночной неясытью лошадь, то ли сама земля застонала под ногами. Хром обернулся, уже зная, что там увидит.
Люди, уже свыкшиеся к жизни у купола, переставшие бояться и понимать, что они тут делали и от кого убегали, забыли об осторожности. Не спасла и оставленная караулить стража, не дала сигнала, не приняла первого удара. И сейчас там, где разлеглись у костра Торденцы со стариками на тележках, шла кровавая пирушка мертвецов. Хром стиснул зубы, толкнул в спины также как и он застывших Путяту и Роноана – идите, мол. Но они не двинулись с места. Хром оторвался от жуткого зрелища, сдвинул брови – пробоина уменьшилась вдвое и теперь сходилась с удвоенной быстротой. Половина Хромовых людей уже топталась на той стороне, другая же не сводила глаз с догнавших живых нежити.
- Вот ведь, нелюди проклятые! – выпалил в сердцах Путята, тряся нижней губой. – Вот ведь нелюди!
И только снова повернувшись к побоищу, где мертвые рвали последних тщетно прикрывавшихся руками стариков и прятавшихся под телегами детей, Хром понял. Старый друг говорил не о мертвецах, а о тех стражниках, которые отступили от живых и теперь тряслись в стороне, перехватывая копья ставшими потными и липкими руками. Всё у них валилось на землю, перекосились страхом и бабьими соплями лица, но за спинами этих храбрецов, покинувших пост как только на горизонте показались кровожадные рты, храпели кони и ругались последними словами их всадники. Они-то и не давали беглецам утащить трусливые зады в спасительную середину, где уже похватали кто что мог и рыцари короля, и мужчины, и тощие бабы.
Хром еще раз оглянулся – пробоина почти сомкнулась, но не было страха в его сердце, не томилось оно, не подгоняло. Перехватив удобнее до сих пор висевший на бедре без дела тесак, Хром двинулся вперед. Туда, где взбрыкивали, отступая, кони, где бледнели на их спинах закованные в латы всадники.
И за ним, будто только того и ждали, рванули все, кто не успел уйти под спасительный купол. Большак запоздало подумал, что они просто не видели пробоины, а он, дурачина, забыл им показать. Вот только одного взгляда на ставшие каменными лица мужчин было довольно, чтобы понять – они бы ни за что не ушли. Отбросив лишние мысли, Хром повел своих людей туда, где как скошенная падала, изрыгая фонтаны крови и кишок, так и не пущенная улепетывавшими всадниками стража.
Глава 33
Деревня Кинки осталась далеко позади, но еще долго у Заны в ушах стояли крики. Только теперь она стала безучастна ко всему – перебирала ногами, хлюпая болотной жижей, поднимала глаза, утыкалась взглядом в спину Эриана и снова опускала их. Ничто не трогало ее сердца, не шевелилось в груди. Холод царил там, плескался в животе, тыкал пикой в горло. Лишь когда слух различил, что вопли в ушах давно перестали принадлежать вновь обращенным мертвецам, Занка опомнилась. Плакала Ярушка – надсадно и хрипло. Похоже, хотела есть, но еды в раскинувшихся по обе стороны топях взять было негде.
Всё, что могла Зана – крепче прижать младенца. Его теплом обожгло грудь, будто туда положили раскаленную сковороду. Занка ойкнула, но ребенка не отняла, наоборот, зашептала ласково, огладила побледневшее личико. Малышка спасла от плена безучастности и покорности, которым окутал Зану Эриан. Теперь-то она видела его сети, но самое главное и удивительное – как от них избавиться.
Полукровка еще не успел толком понять, что случилось, а Занка уже улепетывала влево, накинув магическую нить недо-эльфа на ближайший гнилой пень. Ноги сделались резвыми, бешено стучало сердце, но внутри было спокойно. Там снова расправило крылья чутье. Оно и правило, помогая выискивать сухие места в вязкой болотной хлюпи.