- Верховный король предлагает вам службу и свою милость, но прежде просил узнать ваше имя и чин. Если такой у вас имеется.
На этот раз Хром ответил не сразу – дождался, когда старый друг обмяк, и только потом вернулся на прежнее место и заговорил.
- Я – Хром из Олейки… Из Надвина. Я там – большак. И ты зря сюда пришел, мне милость от твоего короля не надобна. Мне бы воинов с полсотни, да хлеба. А милостью сыт не будешь и прореху не заткнешь.
Только с последним словом Хром заметил, как сильно пальцы впились в рукоять тесака. Он был почти готов пустить его в дело! Почти.
- Так вы из Олейки! А я бывал там проездом… - конечно же, слова о помощи посланник пропустил мимо ушей. – Славное местечко. И раз вы там за главного, выходит, давали присягу…
На этот раз Хром обернулся, недовольно свел брови. Это еще что? Не собирается ли этот облезлый лис в треснутом пенсне ловить его на данной когда-то клятве служить королю? Хотя, и так было ясно – собирается. За этим и шел. И пока Хром разглядывал посланника, тот глаз не сводил с Путяты. Поджилки у него тряслись, на лбу выступил пот. Похоже, не был дураком – углядел кровавую рваную бочину Путяты, а остальное и умным быть не надо, чтобы понять.
- Давал.
- Королю! – неожиданно громко выпалил посланник, задрав палец вверх. – Вы присягали королю, а что делаете теперь?!
Он вопил. Вопил на публику, стараясь привлечь как можно больше зрителей.
- Что? – хмыкая в наросшую бороду, переспросил большак.
- Вносишь смуту! Попираешь грязными пятками наследие великих! Вместо того, чтобы преклонить колени перед правителем и исполнить клятву – отдать за него жизнь, ты – своевольная деревенщина, принялся людей путать! Скольких ты уже под себя подмял? В золоченый трон метишь? Так твоим волосатым задом там только занозы собирать! Ты лучше повинись и к Радвину Рассудительному ползи за прощением. У него, благодетеля нашего, и для тебя милость найдется.
Посланник закончил речь и огляделся, но мало кто оторвал головы от костров, чтобы насладиться его ораторским искусством. Женщины дремали, обнимая и успокаивая вздрагивавших и хныкавших детей, храпели во всё горло те из мужчин, кому предстояло завтра встречать непрошенных гостей. Другие уже продрали глаза и теперь разминали затекшие руки и ноги – им менять караульных.
Только время не знало устали и бежало вперед. Оно поджимало, но Хром пока не решил, что ответить. Больше всего хотелось послать и слугу и его хозяина целовать кобыле под хвостом, но речь шла не о соседнем старосте, а о короле. А Хром и впрямь когда-то клялся служить ему, да и воинов у Радвина было раза в два поболее. Вот только и мчаться сломя голову к корононосцу на поклон большак не собирался. Скорее – съел бы собственные плетеные башмаки.
- Понимаю, - посланник сменил гнев на милость и теперь снова заговорил добродушным тоном. – Всё понимаю. Вы за людей радеете. Так ведь и Радвин милосерден. Думаете, он не страдает за народ? Но из-за вашей смуты Его Величеству пришлось лично казнить двух стражников. Они, конечно, хотели вам помочь, людей ваших защитить, но для нас это – дезертирство! А у нас с дезертирами разговор короткий.
И тут Хрома прорвало. Только сейчас он вдруг ощутил на себе целый ворох лжи, которым королевский слуга обсыпал его, как старая морщинистая купчиха пудрой рожу. То, что его – Хрома, обвиняли в посягательстве на корону – одно, но то, что Радвин принялся убивать за то, что воины вспомнили о долге… Такого большак стерпеть не мог.
- В общем так, - еще пытаясь удержать на языке слова, после которых возврата не будет, начал он. – Я к Радвину не пойду. Надвин Верховному королю людей не подчиняется. Не на тех землях теперь живем, чтобы ему кланяться…
- Вы давали присягу! – снова заверещал посланник, хищно сверкая глазами, но тут же осекся и добавил уже тише. – Ваш король…
Хрома перекосило от негодования, и сдерживать его он больше не собирался. А попытался бы – оно порвало бы большака на части.
- Я сам себе король! Где были все эти лорды, когда баб да детей из Олейки ржали твари, которые еще вчера со мной здоровались? Да что там говорить, думаешь, не слышал я, как ваш благодетель да милостивец своих же столичных бедняков оставил в Тордене? Всё знаю! И знаешь что? Я за твоего Радвина не то, что сражаться, на одном поле со спущенными штанами с ним не сяду! Так и передай! А за людей пусть не радеет, они и сами за себя неплохо бьются. Потому что им есть кого защищать! Так и передай.