Хром выговорился, отмечая, насколько легче стало на душе, оправил берет с янтарной пряжкой. А потом отвернулся от посланника – разговор, мол, окончен. Тот еще что-то бурчал из-за большаковой спины, но тут и Гнарт подоспел, и королевскому слуге ничего не осталось, как пойти прочь.
- Не думай, что тебе это с рук сойдет, Хром, - выпалил он зло напоследок. Но тут уже не то, что Гнарт – раздалось дружное улюлюканье со всех сторон.
- П-шел, п-шел!
- Радвин нам не король!
- Иди, покуда цел!
Неслись с разных сторон заспанные и не очень голоса. Женские, мужские, звонкие детские. Хрому слушать их было некогда. Шагая к оправлявшим оружие мужикам, в уме он прикидывал, кого куда поставить? Надо бы с Маррой посоветоваться – откуда ждать поутру мертвых? Почему-то, они повадились приходить именно с восходом солнца. А ведь когда-то боялись солнечного света…
Но далеко большак не ушел – со стороны потухшего костра донесся скрип зубов и стоны. Хром вздрогнул – совсем запамятовал, что сейчас творилось с Путятой. Он снова поискал глазами ведунью, но ее нигде не было. Ни около сирот, сбившихся в кучу и мерно сопевших, ни у общего котла, в который теперь шло всё, что еще завалялось в мешках у ходивших теперь под Хромом людей. Он уже собирался вернуться к оставленному другу сам, но тут сбоку выросла приземистая фигура.
- Здравствуй, Хром – большак из Надвина, - донеслось грудным, но по-девичьи звонким голосом. Гномиха!
Хрому оставалось только взмолиться – припекло же их всех донимать его именно сейчас!
- И тебе поздорову, - ответил он, поворачиваясь к гостье. Тут она была не хозяйка. – Уж не обессудь, что по имени не величаю. Не ведаю его.
- Меня зовут Дрох-тин. Дочь Верховного короля гномов Альтей-тара, -ничуть не смутившись и не разозлившись на выпущенную Хромом шпильку, ответила гномиха. Он же отметил, что наведалась к людям она одна. – Но я пришла не за тем, чтобы испытывать твое красноречие. Пришло время исполнить долг до конца…
- Это еще что? – перебил Хром. – Мало вам спасенных братьев? Разве не такую цену вы назвали?
- Так-то оно так, но вы слукавили. Думаешь, те дети, что сейчас укрыты тенями, остались для меня втайне? Не так, Хром, не так. И раз уж ты пошел на это…
- Пошел! И еще раз пойду, если боги дадут! Мне теперь – сама видишь, Дрох-тин, себе-то ничего не надо. А мог бы – так всех баб, да детей отсюда вывел!..
Договорить Хрому не дала гномиха – выхватила из-за плеча увесистую секиру и со всего маха швырнула ее в сторону большака. Он пригнулся, выхватывая тесак, отскочил в сторону, но тут же остановился. Сбоку, там, где только что стоял Хром, колотилось припечатанное к земле тело. Брызгала из пролегшей от горла к животу раны черная кровь, клацали кривые зубы, то и дело хватая край седого уса. Хром с трудом сдержался, чтобы не рвануть на выручку Путяте. Только тем и утерпел, что не старый друг сейчас бился в беспомощной злобе, пытаясь избавиться от гномьей секиры. Не Путята – мертвый сверлил его ненавидящим кровавым взглядом.
- Дослушай же ты до конца, Вороний глаз! – раздраженно произнесла гномиха, посылая в то, что стало с бывшим Хромовым другом голубое пламя с ладони. Тот забился сильнее, скукожился, обдавая округу отчаянным воплем и запахом горелого мяса. - Ты должен перевести всех женщин и детей за железный обруч. Я открою проход.
Глава 36
Дрох-тин вернулась в спрятанную за валунами палатку ближе к рассвету. Она старалась шагать бесшумно, чтобы не потревожить дремавших в ее глубине гномов. Им и так досталось несладко. Много сил ушло, чтобы вернуть искалеченным ногам прежнюю ловкость. Особенно пришлось повозиться с Доротаном – палач Радвина перестарался и переломал ему кости, зато теперь он снова мог ходить. Мог и уехать с советником Таршат-тара Нувином, но не захотел. Как и те немногие, кто сейчас сладко спал, прижав к щеке заветный топорик.
Дрох-тин никогда не думала, что будет умиляться, глядя на храпящих и сопящих взрослых мужчин. Сейчас они выглядели детьми – каждый грезил о доме, где ждала баранья нога, каменный стол и заботливая хозяюшка с косой саженью в плечах – будь то жена или мать. Но гномкам в Пещёрах придется еще повздыхать о сгинувших супругах и сыновьях, ибо наследница оставалась тут – поддерживать купол. И они, памятуя о долге, не пожелали уехать с Нувином. Хотя Дрох-тин хотелось бы, чтобы все они поскорее убрались восвояси. Да еще и Хоралика прихватили бы в придачу! Одного только его было слишком много, чтобы ее опекать. Если в родных Пещёрах он ей прохода не давал, то тут, нос к носу с людьми и вовсе задушил приглядом!