До-риэльё…
Ветер со свистом ворвался в уши, выхолостил сердце. Тьма вырывалась из него неохотно, цепляясь за каждую жилу, стекала на земляной пол.
До-риэльё, боги скорбят с тобой. Закон нарушен, и этого уже никогда не исправить, но ты должен отложить месть.
- Почему? Почему эта тварь, которую даже скотом назвать нельзя, должна топтать землю после всего, что натворила? Почему, Ватраш-тар?
- Потому что так говорят боги, - эти слова принадлежали уже гному. Вот как его звали – великого короля бородатых из прошлого. – Я слышу их. Они говорят – человек, познавший тьму, не может получить покой. Если же ты отправишь его по ту сторону смерти, он получит его.
Только тогда лезвие медленно отползло от ставшего безучастным Крафвина, но цепкие руки по-прежнему держали за шиворот. Он слышал дыхание Дориаля, или До-риэльё. На изначальном это понималось, как второй рожденный – вот оно, его настоящее имя! Выходит, наместник, которого Крафвин долгие годы величал Верховным королем, знал, что придет день – и мэтр всё вспомнит. Уже тогда, когда провожал гостя с порога – знал!
- Ватраш-тар, - снова заговорил учитель. - Скажи нам, ибо мы не слышим их слов – что говорят боги?
- Так бывает. Предвечные говорят с тем, кто способен услышать. Сейчас это я, ибо во мне нет ни гнева, ни боли за оступившегося ученика. Боги говорят. Они говорят – тот, кто никогда не должен был коснуться посоха, получит его. Он не готов, а она – готова, но сегодня ее звезда повернулась другим боком. Слушайте те, кто видел иначе – женщина не может быть магом. Ей ни к чему посох, ибо ей открыто больше, чем мужчине с камнем на палке. Марры больше нет. Она услышит учителя и переродится в Хёрнэ. Имя ей - мать. Совсем скоро ее скитания завершатся. Ее дар еще не явился на этот свет, но он неизбежен. Он – ее проклятье и ее сила. Это – первое сказание.
Все притихли, даже Крафвин перестал корчить рожи и напрягся, отупевшим разумом понимая только одно – его сделают магом! Эта мысль стучала в висках, но сердце не трепыхалось в приступе безудержной радости. Оно по-прежнему было пусто, будто кто-то вырыл там могилу, и она лишь ждала, когда туда бросят мертвеца, чтобы схлопнуть края.
- Поднимите его. Подайте его сюда, - гном пророчил, и никто больше не перебивал его.
Крепкие руки оторвали молодого Крафвина от пола и бросили перед стоявшими около открытых дверей Ватраш-тара и Ладорха. Сам Дориаль встал у него за спиной со сжатым в руке кинжалом. Теперь мэтр видел его лицо, изуродованное ненавистью, и поверить не мог, что этот эльф всегда был с ним приветлив.
- Ты – открывший этот мир для перевернутой магии, нарушивший Закон, владевший материей и эфиром, былью и не-былью от сотворения и раньше и до сего дня. Отныне ты – маг. Ты получишь то, чего желал, но оно будет твоей силой и проклятьем. Взамен боги закроют твою память. Сама больше нет. Умер Сам и родился мэтр Крафвин. Имя тебе – Забвение.
Трое сильных, наделенных богами сделали шаги вперед и возложили на забившегося в припадке с пеной у рта молодого Крафвина. «Сам» - стучало у него в голове набатом. Сам! Сам-сам-сам… Его имя, с которым он родился, которое шептала курчавая мать, которая теперь расплывалась в памяти безликим пятном. Вся его жизнь утекала в вырытую магией могилу, ускользала навсегда.
- Твой путь будет долог. Ты увидишь много страдания, но оно не будет твоим. Ты будешь прославлен в легендах, но они не тронут твоего сердца. Ты запечатаешь хворь, когда она одолеет подземный народ. Ты вернешь из родовой горячки многих женщин из первых перерожденных. Только людям ты не дашь ничего. Зато они получат из-за тебя сполна, но время тому еще не пришло. Это – второе сказание.
Голова Крафвина перестала соображать – он не знал, кто он, что он, где он? Что происходило и как? Ничего не стало перед ним и вокруг, только разрастающаяся вереница темных пятен перед глазами. У него были глаза? Он протянул руки, чтобы ощупать их, но они прошли насквозь. Его больше не стало, кем бы он ни был.
- Когда покажется, что мера твоего наказания исчерпана, ты всё вспомнишь. Но это – лишь видимость спасения. Настоящего спасения уже не будет. Когда память Крафвина откроется, люди потеряют надежду. И только последняя капля – единственное, что вдруг станет дорого для беспомощного старика, сможет утолить вечный голод. Она – ключ. Она – источник, из которого никому нельзя черпать. Ты слышишь это сейчас, когда не понимаешь слов и не знаешь себя, но через сотни лет оно снова откроется и тогда… Даже боги не знают, что будет тогда. А теперь вставай и скажи той, которая не понимает, каким даром владела всё это время, что у людей больше не осталось надежды. Сам. Это – третье сказание…