Кротов наконец сообразил.
— Ты, значит, от Новасардова, насколько я понимаю?
«Персидский принц» взмахнул ресницы и вновь утвердительно опустил.
— Гамлет Григорьевич очень хороший человек. Он редкий человек. Его уважают все достойные люди.
— Зачем же он, хороший человек, ножом-то? Так разве хорошие люди поступают? — холодно поинтересовался Кротов.
— Это ошибка, клянусь, вы поймите, да! — горячо запротестовал «принц». — Он никогда не мог так сделать,
— Слушай-ка, как тебя зовут? — спросил Кротов.
— Володя, — представился «персидский принц» сидячим полупоклоном.
— Слушай, Володя, я же не слепой. Он же в нескольких метрах от меня стоял. Вот как ты сейчас.
— Я только одно прошу, вы поймите, — сказал «принц» Володя. — Живет человек, всем делает добро. И вдруг машина проезжает и сбивает человека. Это разве правильно?
— При чем тут машина? — изумился Кротов.
— Или камень падает на голову — разве это правильно? Или болезнь — сердце, — Володя прижал руку к груди и поднял тонкие красивые брови. — Ведь человек ни в чем не виноват. Просто случайность!
— На кого камень падает? — спросил Кротов.
— Это я для примера, просто так. Это было, как будто камень упал. Но я еще скажу. Пусть даже так было, как вы говорите. Но если очень плохой, грязный человек, последними словами оскорбляет — даже не вас — маму вашу. Как должен поступить мужчина?
— Ну не ножом же, — сказал Кротов.
— Тот человек очень дрянной, — лицо Володи выразило крайнюю степень отвращения. — Из-за дрянного человека может пострадать очень хороший. Этого нельзя допускать. Слушайте, я вас очень прошу. Как брата прошу: помогите. Нужно всегда помогать хорошим людям.
— Чем же я могу помочь?
— Скажите только, что не видели ничего. Что в другую сторону смотрели. Надо спасти Гамлета Григорьевича.
— Да как же так? Все будут говорить одно, а я врать стану?
— Зачем врать? — удивился «персидский принц» Володя. — Не надо врать. Просто не видел, и все. Разве не могло так быть?
— Это другой вопрос.
— Почему другой? — еще больше удивился Володя. — Такой же вопрос. Вы сделаете доброе дело, и вам сделают доброе дело. Вся семья благодарна будет. Вот я знаю, вы инженером работаете. Мы вам поможем.
— Даже так? — усмехнулся Кротов,
— Конечно! — жарко сказал Володя. Он полез во внутренний карман курточки и совершенно неожиданно для Кротова вытащил пачку новехоньких десяток в банковской упаковке. — Это скромный подарок.
Кротову внезапно сделалось неприятно.
— Ни фига себе, скромный! Это еще зачем? — напряженно сказал он. — Уберите. Уберите немедленно!
Но Володя с мягкой настойчивостью тянул к нему руку.
— Возьмите, я прошу. Это просто как уважение. Как от брата. От чистого сердца.
— Уберите! Уберите же! — почти выкрикнул Кротов, и Володя, вслушавшись в интонации его голоса, спрятал деньги.
— Я вообще не понимаю, — возбужденно заговорил Кротов. — Допустим, я меняю показания. Толку-то что? Там же десяток свидетелей! Если не больше. Я уж не говорю об оркестре, елки-палки, все ж у всех на глазах! А сам этот, которого ножом пырнули, он что, помер уже, что ли?
— Нет! — протестующе воскликнул Володя. — Он живой, ничего плохого с ним не случилось.
— Ну вот! Неужели он тоже скажет, что ничего не знает?
— Конечно! — убежденно подтвердил Володя. — Он нехороший человек, но у него тоже есть совесть. Ему самому давно уже стало стыдно. Конечно! У него лучшие врачи. Все лекарства — самые лучшие, заграничные! Что только захочет — все есть. И ему стало стыдно за свой поступок. Он уже сказал, что ничего не знает, что это другой человек сделал.
— Ну а свидетели?
— Они все хорошие, достойные люди, они — понимают. Мы все ходим, говорим, объясняем — вся семья. Мать — старая женщина, жена, дета… Мы объясняем, и все сразу понимают: нельзя допустить большую несправедливость. И вот сейчас я прошу вас самым святым именем: помогите!
Кротов растерялся.
— Ну, вы даете, — сказал он. — А как ты мой адрес узнал?
— Я же говорю: хороших людей вокруг очень много. Все понимают, что друг другу надо помогать. Если по-другому — просто жить не стоит.
— Эта верно, — сказал Кротов.
— Саша, — проникновенно произнес, почти пропел «персидский принц». Или индийский киноактер. — От имени матери прошу. От имени жены. Детьми прошу.
«Что мне, больше всех надо? — резонно подумал Кротов. — Если даже потерпевший отказался… Черт с ними, пусть сами разбираются!»