Возвращался домой он часов в десять, обдумывая по пути повод зайти к Зое. Не придумав ничего существенного, он попросту оставил это занятие. В конце концов, причина побеспокоиться о самочувствии друг друга теперь существовала в любое время суток.
Она, видимо, ждала его возвращения, потому что открыла почти немедленно, и, поняв это, Славич обрадовался. Самый сложный для него момент был преодолен совершенно естественно: не спрашивая ни о чем, Зоя отступила от двери, приглашая его войти в квартиру, а потом повела на кухню. Тонкий домашний халатик обтягивал ее тело. Зоя перехватила его взгляд, и Славич поспешно отвел глаза в сторону.
— Ну как, проводили? — спросила Зоя. — Кофе будете?
— Да, спасибо, — с готовностью ответил он. — Все в порядке.
— Все в порядке, — повторила она, но с иной интонацией, — Спрятались. Две недели у меня есть от прошлого отпуска, а дальше что? Не сидеть же всю жизнь, как в осаде.
— Все решится гораздо быстрее, — сказал он.
— Почему?
— Потому, что мы не можем жить всю жизнь, как в осаде. — Он посмотрел на нее и улыбнулся.
Выражение ее лица изменилось. Вероятно, уверенность Славича передалась ей, а он в этот момент с досадой подумал, что его разговор с женщиной, которая, безусловно, ему нравится, проходит будто с соратником по борьбе.
— Вы где работаете? — спросил Славич.
— Я — врач, Представитель вымирающей профессии.
— В каком смысле?
— Вымрут все врачи скоро. От голода, — невесело улыбнулась она. — Или убегут в массажные кабинеты. Одной ногой я уже убежала.
— Ну, вы уж скажете, — проворчал он. — От голода!..
— Да нет, шучу. На хлеб хватит. С маслом уже тяжело, — она встряхнула головой. — А вы кто?
Он ответил не сразу. Тщательно размешал сахар в кофейной чашке и отложил в сторону ложечку.
— Пока — никто. Или уже никто. Я бывший военный. Пенсионер.
— Для пенсионера вы достаточно молодо выглядите. Сколько вам лет?
— Тридцать шесть.
— Как вам только удалось, — позавидовала Зоя то ли его моложавости, то ли ранней пенсии.
Она поднялась, быстрым движением поправила салфетку и осталась стоять рядом, глядя на него сверху вниз. Сейчас она смотрела на него по-другому, совсем по-другому, не так, как прежде. Она стояла совсем близко, опустив руки вдоль бедер, и Славич мог бы коснуться ее, если бы захотел, он испытывал острое желание прикосновения и видел, чувствовал, что Зоя ждет, но темный осадок в душе, непонятный страх сковывал его. Славич боялся показаться неловким и смешным, он боялся ее жалости. Почему? Он не мог себе этого объяснить и просто рассердился сам на себя.
— Повезло, — буркнул он и встал. — Пожалуй, я пойду. Если что-то произойдет, немедленно звоните…
Она недоуменно, даже обиженно взглянула на него, но не произнесла ни слова. Повернулась и пошла открывать дверь.
— Заходите, — сказала Зоя на прощанье естественно и просто, и Славич с облегчением почувствовал, что возникшая невесть откуда напряженность между ними истаяла сама собой.
Он вышел на площадку и услышал внизу шорох. Выхватил дубинку и замер. Шорох повторился. Ступая на носках, заглянул в лестничный пролет и перевел дух. Незнакомый рыжий котенок играл на площадке со скомканной газетой…
О своей прежней работе Славич не любил говорить, а еще больше вспоминать. Сразу после срочной службы на южной границе, где было достаточно жарко и в прямом, и в переносном смысле, он сдуру подался в военное училище и, к своему удивлению, не только легко поступил, но и неплохо закончил. Увлечение рукопашным боем и зарубежными детективами привели его прямиком в батальон спецназа. Двенадцать лет Славич мотался по стране, не особо задумываясь над тем, что станет делать, если жизнь, к которой он привык, вдруг изменится. До перемен было очень далеко. Но это случалось намного раньше, чем он себе представлял, и намного страшнее…
* * *
Дожидаясь назначенного Натаном Семенычем часа, Славич вел наблюдение за своим двором. Он сидел чуть в стороне от окна с биноклем в руках, тщательно разглядывая каждого прохожего, казавшегося ему подозрительным. Славич давно научился ждать вот так — часами, почти в полной неподвижности. Но ничего необычного или тревожного не происходило. Черт его знает, подумал в какой-то момент Славич, может, они отступились?
Манера разговаривать по телефону у консультанта Натана Семеныча была странная. Он снимал трубку и молча ждал, пока собеседник подаст голос. Впрочем, Славича он узнал по первой же фразе.