Спутник вернулся минут через двадцать, сообщив, что до сторожки осталось метров восемьсот. Не более…
* * *
Завечерело как-то незаметно. Будто плавно убавили свет в огромной дневной лампе. Валя вытащила откуда-то вполне приличный огарок свечи, зажгла и поставила на стол. И лишь тогда Кротов понял, что ветер утих, что вокруг наступила вечерняя летняя тишина, которую давно уже забыл город.
Они сидели рядышком и смотрели на ровное пламя.
— Надо же, сказала Валя, — три дня назад и не знала, что ты есть.
— Это-было гораздо раньше, — прошептал Кротов. — Очень давно. Не важно, три или триста.
— Слишком быстро, — возразила Валя, и Кротов почувствовал, как напряглось плечо под его рукой. — Нельзя так, наверное.
— Все хорошо, — сказал Кротов. — Даже слишком хорошо.
Неясный чужой звук заставил его вздрогнуть. Валя тоже услышала и насторожилась. Звук не был иллюзией, через секунду он стал яснее, и они его узнали: тихий, крадущийся рокот двигателя легковой машины.
— Уходим, Валя! — скомандовал Кротов и первым выскочил на крыльцо.
Выскочил — и отпрянул. Прямо в глаза ударил ослепляющий свет фар. Кротов захлопнул дверь, отступив в секундном безмыслии. Валя оттолкнула его и задвинула тяжелый засов, которого Кротов и не заметил вовсе.
Там, на улице, щелкнули открываемые дверцы машины, чужие подошвы стукнули по ступенькам крыльца, и дверь дрогнула от тяжелого толчка.
— Эй, зачем прячешься? — спросил негромкий и спокойный, гортанный голос. — Слушай, выходи. Поговорим.
— О чем говорить? — немедленно ответил Кротов.
Слишком быстро ответил, не успев справиться с собой, и там, за дверью, услышали его волнение и удовлетворенно рассмеялись.
— Не бойся! Не надо бояться. Выходи, ничего не будет. Ты не мужчина, что ли?
— Не ходи! — отчаянно прошептала Валя, стискивая руку Кротова.
А Кротов внезапно успокоился. И тоже рассмеялся. Он вошел в комнату, взял ружье и взвел курки. Сунул оставшиеся патроны в карман куртки.
— Не пущу! — сказала Валя.
Она подошла к двери и прижалась к ней спиной. Лишь неясные очертания ее фигурки мог разглядеть Кротов в мерцании свечного фитилька.
— Давай так говорить, — предложил Кротов ожидавшим за дверью. — Если тебе есть что сказать.
Ему показалось, что вместе со звуком его голоса исчез какой-то иной звук. Но какой — Кротов не понял.
— Нехорошо поступаешь, неправильно, — укорили с крыльца. — Одного человека обидел, другого обидел. Девушку увел.
— Какую девушку? Что ты мелешь? Уходите отсюда, мужики, по-хорошему прошу!
Теперь Кротов ясно услышал скрип. Не из-за двери. Он не сумел определить источника.
— Выходи, мы поговорим и уедем. Так мужчины не поступают. Все равно никуда не денешься, ты меня понял? — уговаривал голос за дверью с теми же ровными интонациями.
— Говори, кто тебе мешает! — бессмысленность этих препирательств одновременно раздражала Кротова и успокаивала.
— Нельзя при девушке, — с укоризной сказал голос.
И вновь раздался скрип — длинный, протяжный, а вслед за ним грохот. Рухнули ставни, разлетелось вдребезги оконное стекло, черная фигура тяжело ввалилась в дом через оконный проем. И одновременно на крыльце гулко хлопнул выстрел. Вскрикнула, видно, от неожиданности, Валя.
Тот, кто ворвался в дом, внезапно сделал короткое, очень опасное движение, но Кротов, торопясь, вскинул ружье и нажат курок. Выстрел разорвал воздух, вспышка высветила моментальным кадром оскаленную харю, зажатый в кулаке пистолет. Бандита швырнуло к стене, он завалился боком и больше не шевелился.
А возле двери почти в той же позе лежала Валя. Мозг Кротова зафиксировал это коротким страшным толчком.
«Убили!»
Кротов прыгнул к окну. В отраженном свете фар четко обозначился мужской силуэт. За протекшие мгновения никто из бандитов снаружи ничего не сумел понять, не догадался, чей выстрел прозвучал в доме.
Кротов выстрелил почти в упор и вновь увидел, как его жертву силой заряда швырнуло наземь. Он переломил ружье, выдернул гильзы и вставил новые патроны. Кто-то бежал от крыльца к машине, опять сверкнуло и грохнуло, и тяжелый тупой гвоздь вонзился в стену рядом с окном, а Кротов выпалил в ответ из двух стволов. Потом он вывалился в окно и, не поднимаясь с травы, вновь перезарядил двустволку.
Еще дважды ударили выстрелы, бешено взвыл мотор «жигулей». Автомобиль рванул к лесу, на какое-то мгновение пошел юзом по мокрой траве, подставив синий бок, и снова Кротов, бешено оскалясь, надавил на оба крючка. Он увидел, как исчезло, сметенное картечью, боковое стекло у водительского места, как, не сбавляя скорости и не меняя направления, машина врезалась в толстый ствол дуба, как вначале что-то коротко полыхнуло ослепительной синевой, а потом жаркое багровое пламя объяло «жигули». Кто-то выл и визжал в машине, продираясь сквозь смятый, раскаленный металл…