Пока я перебарывал чужое сознание, зомби захрипел и качнулся в сторону Густаву. Упускаю!
Главарь глядел, как зачарованный, и не думал сопротивляться. Медленно тянулся по привычке за пояс штанов, пусть оружие его было у меня.
— Уйди, я отпускаю тебя, — внезапно спокойно и тихо сказал я.
Это тоже пришло изнутри, вроде доброго жеста. Мол, я помогу тебе, а ты подумай, сотрудничество может быть очень эффективным. Уступка или поражение?
Живой мертвец прищурился, так по-человечески, что не по себе стало. Словно не поверил. Шагнул ко мне и застыл. Затем резко развернулся и с невиданной прытью шуганул к кустам. Они затрещали и всё стихло.
— С-с-спасибо, Барон, — Густаву заикался.
У меня по спине струился пот, а в грудной клетке так сжалось, что единственное, на что я был способен, это кивок. Хряпнуть бы кашасы сейчас…
Я посмотрел на побережье, чтобы отвлечься. Меня манил океан, бескрайний и настолько мощны, что дух захватывало. Здесь, наверху, ветра не было. Но внизу царили гигантские волны, нападали на берег и бурлили пеной. Бросить им вызов, нырнуть в бушующую стихию. И победить её.
— Барон, — главарь вывел меня из этого гипноза. — Я… Я провожу вас обратно. И пришлю кого-нибудь, когда будут новости.
Он махнул рукой на пламя, уже догорающее. Среди деревьев мерцали всполохи огня, а дым туманом завис над холмом.
Я подумал, что провожатый мне точно пригодится и снова просто кивнул.
В этом лабиринте быстро потеряешься. Здесь нет дорог, нет системы, лишь свой собственный мир и законы. Странным образом, но мне это было по душе. А может близко это было Барону. Но тут мы сходились во мнении.
Густаву бросил робкий взгляд на валяющиеся на пустыре автоматы. Его люди убежали, даже и не подумав забрать оружие. А вот он, по-хозяйски, задумался. Мне тоже не нравилась идея оставлять их тут, найдут дети. Я в который раз кивнул и мужик суетливо забегал по пыли, собирая оружие.
Его Таурус-Беретту я оставил себе. Так спокойнее и солиднее, чем ржавое мачете.
А пока в памяти Густаву будет свежа картина демонстрации способностей Барона, я обойдусь и этим. Главное, за это время успеть разработать план.
Лестницы, проулки, больше похожие на щели, кипы проводов над головами, опьяняющие запахи домашней еды и музыка. Вверх, вниз, вверх, вниз. Главарь шел быстро, я едва поспевал за ним, подмечая детали. Пытался запомнить путь.
Окна-проемы, в большинстве закрытые лишь решетками, открывали бытовые сцены. Кто-то смотрел телевизор, как старик Луис. Кто-то шумно сидел за столом, одновременно бедным и щедрым. Девушка крутилась перед высоким зеркалом, примеряя украшение. Улыбалась так, словно это россыпь бриллиантов, а не бижутерия.
Тарахтели блоки кондиционеров, протекали баки с водой на крышах, противно верещали попугаи, под ногами метались огромные жуки. А вокруг люди хохотали, пели и танцевали.
Тропический котел кипел, обыденно и ярко.
Как сказал Луис? Живут одним днем, чем не праздник? Это… удивляло. Потому что не было во всем окружающем ни капли неискренности. Что за дивный народ.
Когда Густаву привел меня обратно, то помялся немного. Явно раздумывал, как вести себя дальше. Страх почти прошел, но опасения остались.
— Я… — он вроде решился, но запнулся на начале фразы.
— Я буду ждать новостей, — перебил я, не дав ему молчать слишком долго.
Судя по побледневшей смуглой роже, я опять явил «лик Барон». Вот теперь вовремя, но как этим управлять?
Я поднялся по ступеням, не оборачиваясь. Распахнул незапертую дверь и улыбнулся. Вся семья была в сборе. Луис сидел во главе, в своем продавленном старом кресле, которое вытащили из комнаты. Прижимал к груди крошечную рюмку и наблюдал за внуком.
Пацан уплетал прямо из большой кастрюли, глаза его горели и он умудрялся бойко рассказывать события дня. У мелких всегда один день как целая жизнь.
— Вот я ему и говорю, — продолжал какую-ту увлекательную историю мальчишка, — У меня бы такие бутсы были, я бы кааааак вдарил! А у моих подошва отвалилась. Нет, ну обидно! Пенальти, ты бы видел, деда, как я вдарил!
Матеуш, вспомнил я. Митька, переиначил по-своему. Пацан наглядно задрал ногу и показал распахнутую пасть обуви. Исходный цвет давно пропал в пыли и грязи. Излохмаченные шнурки грустно свисали. Сбоку сквозь дырку торчала кисточка. Но Митька радовался, словно он будущий Месси! И продолжал рассказывать о звездном пенальти. Забил. Не смотря на всё.
Тощий, загорелый и счастливый. Я отметил заметный шрам на руке и застиранную до изнеможения майку. Небольшой рост, для его то возраста. Ну точно Месси.