Он не может так со мной поступать!
Я вспомнила слова Дины Фиар. Услышала ее, как будто она стояла у меня за спиной.
— Ты должна снова убить его.
Я уже достала нож из сумки. Уже крепко сжала в кулаке его рукоять. Лезвие ножа все еще было в пятнах крови с того раза.
Я так его и не почистила. Не выбросила его и не спрятала. Я его сохранила… Сохранила, потому что, наверное, знала все это время, что использую его снова.
Мне хотелось закричать. Хотелось выкрикнуть весь мой гнев. Но я сдержалась. Сдержалась, не дыша, мысля уже не как человек. Я сдержала крик и подняла перед собой нож.
Я скользнула на остановку, прежде чем Блэйд успел обернуться, — и пырнула его ножом в спину. Воткнула лезвие посреди красной толстовки, глубоко воткнула и со злостью надавила, вдавливая его еще глубже.
Я резанула вправо. Затем вернула лезвие обратно и резанула влево. Я втыкала его и резала, резала.
Блэйд слабо взмахнул руками. Издал долгий стон боли. Затем наклонился вперед. И свалился.
Тяжело дыша, как собака, громко сипя, я подняла глаза — и начала задыхаться. Меня рвало, и я задыхалась, потому что увидела, что за мной наблюдает Блэйд. Блэйд в своей красной толстовке наблюдал за мной, стоя у фонаря на противоположной стороне улицы.
39
Нож выпал у меня из рук и отскочил на обочину. Холодная ухмылка исказила лицо Блэйда и он показал мне поднятый большой палец.
Из моего горла вырвался тихий стон. Мои колени подкосились. Я схватилась за спинку скамейки, чтобы не упасть.
Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Затем, протянув руки через спинку скамьи, я схватила парня за плечи его толстовки и развернула его.
Капюшон свалился, открыв его безжизненное лицо. Широкие темные глаза смотрели на меня пустым взглядом. Рот так и застыл открытым в последнем изумленном крике боли. На лбу спутались кудрявые коричневые волосы. В одном ухе было серебряное кольцо.
Я никогда не видела его прежде.
Боже мой. Боже мой. Я убила незнакомца. Я убила не того парня.
Сквозь пульс, барабанящий у меня в висках, я услышала смех Блэйда. Высокий, легкомысленный смех, как будто он только что услышал отличную шутку.
Я осмотрела улицу. Но Блэйд растворился в глубоких тенях. Его смех медленно угас.
Я словила себя на том, что все еще держу мертвого парня за плечи. У меня вдруг возникло желание поставить его на ноги. Сказать ему, что с ним все в порядке. Заставить его уйти.
Его голова запрокинулась, громко ударившись о скамейку. От этого звука у меня по коже пробежал пороз. Я отпустила его плечи и попятилась.
Я убийца.
— Дина! Это ты заставила меня это сделать? — крикнула я, удивляясь себе. — Ты заставила меня убить также и этого парня?
Тишина.
Естественно, в ответ я ничего не услышала.
Дины здесь не было.
Этого я убила сама. Я убила этого парня. Не Дина.
Когда на траву упал бледный свет, я подпрыгнула. Обернулась и увидела, что свет льется из переднего окна дома на углу. Присмотревшись, я разглядела, что из окна на меня смотрят двое людей.
Я убийца. Меня поймают.
Я подошла к краю тротуара. Наклонилась и подняла нож. Мои руки тряслись, пока я складывала его и клала обратно в сумку.
У меня в ушах звучал холодный смех Блэйда. Я не видела его. Но слышала его радостный, пренебрежительный смех.
Зажав уши ладонями, я снова побежала.
Перебежала через улицу и преодолела еще один квартал. Я бежала, зажимая уши, пытаясь заглушить холодный смех мертвеца.
Бежала в сером, фиолетовом, черном тумане ночи. Бежала. Но куда?
Я подумала о Миранде. Моей единственной оставшейся подруге. Нет. Ни в коем случае. Миранда мне тоже не поверит. С чего бы? Я была уверена, что Джули уже позвонила ей, уже поделилась тем, в чем я призналась, уже описала ей встречу с моими родителями. Ловушку.
Я была уверена, что они уже успели обсудить мой нервный срыв. Сумасшедшую Кейтлин и ее бред о том, что ее мертвый парень вернулся, чтобы ее мучить. Я была уверена, что обе мои подруги желают мне только самого лучшего. Они бы хотели иметь возможность чем-то… неважно чем… помочь мне излечиться от безумия.
Черт.
Я не могла бежать к Миранде. Ни в коем случае. Миранда мне не поможет.
Итак, куда я могла бы пойти? Куда я могла пойти с окровавленным ножом в сумке и ледяным смехом в ушах? И картина заколотого мною парня, располосованного и порезанного на части, и вновь и вновь колотого ножом, и незнакомец… картина вновь всплывала в моих глазах, повторяясь при каждом моем шаге.
Куда я могла пойти?