Вероника стояла, прислонившись к столу, и терла виски. Сильно хотелось спать. Девушка чувствовала себя разбитой, лишенной сил. Усилием воли она удерживала себя, чтобы не рухнуть на пол.
- О! Ты уже встала, - в кухню вошел Макс и чмокнул девушку в щеку.
Отстранившись, он внимательно посмотрел на нее и присвистнул.
- Что? - Вероника подняла на него красные воспаленные глаза.
- Что ты делала всю ночь?
- У меня была бессонница. Уснула лишь на рассвете, - зевая, пожаловалась девушка.
- Бедный мой малыш, - Макс нежно провел рукой по лицу девушки, - Тогда иди, ложись, а я соберусь и поеду.
- Нет, я провожу тебя, - заупрямилась Вероника.
Макс лишь покачал головой. Он обнял девушку и мягко, но настойчиво стал подталкивать ее в сторону спальни. Уложив Веронику в кровать, он присел рядом с ней.
- Я не хочу, чтоб ты уходил, - жалобно сказала Вероника.
- Я здесь, засыпай, - Макс улыбнулся.
Вероника взяла его ладонь в свою руку и прижала к щеке. Она чувствовала, что с ней происходит что-то нехорошее, но ничего не могла с этим поделать. Сейчас она как никогда нуждалась в поддержке Макса. Она боялась, что если он уйдет, ей станет еще хуже. И никто уже не сможет ей помочь.
Вероника закрыла глаза и вскоре уснула.
Это не было похоже на сон. Вероника еще никогда так отчетливо не ощущала себя в мире снов. Она одновременно смотрела на этот мир своими глазами и как бы со стороны. И это было странно. Видеть себя со всех сторон. Как будто она незримым духом висела в нескольких сантиметрах над замершим телом и могла вертеть его в разные стороны, придирчиво изучая.
Вероника облизала пересохшие губы. Она стояла в переулке, окутанном тьмой. Было настолько темно, что стены двух низких одноэтажных домов были практически не различимы. Лишь впереди маячила неясная точка слабого бледного цвета.
Вероника подняла голову вверх и увидела желтоватый полумесяц на плоском абсолютно чистом небе. Словно маленькая затухающая лампочка он был абсолютно бесполезен и не мог разогнать устилавшую землю тьму.
Вероника вытянула правую руку в сторону и, нащупав шероховатую стену, двинулась вперед. Она не боялась тьмы, ей не было интересно, почему она очутилась здесь. В душе царили спокойствие и умиротворение. Но помимо этого чем дальше она продвигалась, тем сильнее нарастало другое чувство, отличное от тех двух. По мере продвижения к своей цели в виде увеличивающегося светлячка впереди, Вероника менялась прямо на глазах. Она смотрела по-другому, она двигалась по-другому, она ощущала по-другому, она стала мыслить по-другому. И от этого Веронике, что плыла над ней в роли наблюдателя, стало не по себе. Она понимала, что происходит что-то нехорошее, но сделать ничего не могла.
Вероника вышла на улицу, освещенную единственным фонарем, выманившим ее из своего укрытия. Девушка подошла к нему вплотную и прикоснулась рукой к черному столбу. Он был холодным.
А потом она почувствовала его. Что это он, Вероника знала. Оборачиваться она не спешила. Подняв голову вверх, она лишь улыбнулась и закрыла глаза. Незнакомец придвинулся к ней и провел пальцем по открытой шее девушки. Сознательная половина Вероники запаниковала, но она была в меньшинстве. Вторая ее половина жаждала того, что должно было произойти.
Незнакомец прикоснулся чем-то острым к ее шее. Вероника вскрикнула. А потом пришла боль.
Вероника открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого солнечного света. Ее трясло от пережитого ужаса. Боль была столь правдоподобной, что ее эхо еще носилось внутри нее, причиняя страдания. Но чем дальше девушка была от сна, тем быстрее она уходила.
Вероника села в постели и облизала пересохшие губы, что тут же напомнило ей о начале ее путешествия во сне, заставив вздрогнуть. Боль ушла. Лишь шея пульсировала так, словно ее что-то стягивало.
Вероника тихо заплакала. Сказалось напряжение всех этих дней и страх. Страх одиночества, страх быть разоблаченной, страх непонимания и страх перед тем, что с ней происходит. Там во сне она ничего не могла поделать. Как и в реальной жизни, она не могла уберечь себя от этого страшного незнакомца, творившего с ней страшные вещи. Что он делал и почему, было непонятно.
Девушку охватила дрожь. Она обхватила колени руками и замерла, уставившись в одну точку. Сухость во рту стала просто нестерпимой и, в конце концов, погнала ее на кухню. Выпив стакан холодной воды, Вероника не удовлетворилась, и за первым последовал второй. Лишь когда на донышке осталось немного жидкости, Вероника оторвалась и стала с жадностью глотать воздух.