Он медленно приблизился к ней. Ее незнакомец. Ее судьба. Ее смерть. Ее Александр. Ведь так он назвался ей в их вторую встречу. Теперь Вероника все вспомнила. Она вспомнила, что с ней было. Не знала она лишь одного, как он это делает. И, пожалуй, еще, зачем он это делает. Имя было не его. Оно было выдумано для нее. Что бы потешить ее или просто так для смеха. Но было совершенно не смешно. Было страшно и жутко. Вероника боялась того, что должно было произойти. Она знала это. Знала с самого начала, но всячески гнала эти мысли от себя прочь. Не хотела верить, не хотела думать. Ни тогда, ни сейчас. Но от одного ее желания ничего не зависело и ничего не могло измениться.
Вероника была слишком слаба, чтобы попытаться что-либо предпринять для своего спасения. Она больше не могла бежать, да и некуда было по большому счету. Она не могла защитить себя и напасть на него. Он был сильнее ее во всех отношениях и смыслах. Говорить с ним также бесполезно, он не послушает ее. Ему не нужно ее слушать. Ему нужна она. Ее жизнь, ее душа.
Вероника нервно сглотнула, когда он вплотную приблизился к ней и прикоснулся к ее плечу. Даже сквозь ткань пальто она почувствовала холод. Человек - тень, человек - смерть, человек - судьба.
Неожиданно захотелось заплакать, закричать, позвать на помощь. Но Вероника не проронила ни звука, а глаза ее остались сухими. Чему быть того не миновать. Она не была внимательна и аккуратна, а потому попалась, и что-либо делать сейчас было бессмысленно. Слишком поздно. Слишком самонадеянно. Слишком глупо. Она знала о том, что он следит за ней, что он охотится за ней. Но допустила ошибку и теперь должна заплатить за это.
- Не бойся! - легкий, словно дыхание ветра, голос завораживал.
Но от него становилось лишь еще страшнее. Вероника непроизвольно сжалась в комочек. Но почувствовала новое прикосновение и мгновенно расслабилась под его действием.
- Боль - это еще не конец. За ней придет новое начало. И в нем будешь ты.
Это напомнило ей стиль в письмах, что она получала. И теперь не осталось никаких сомнений. А потом не осталось и никаких мыслей. Он коснулся ее шее, и все потонуло во мраке. А потом резкими вспышками сверкнула боль и погрузила все естество девушки в зарево ее полыхания. И мир изменился. И мир исчез. Навсегда...
VII
Боли не было. Тяжести не было. Усталости не было. Слабости не было. Ничего не было. Лишь ощущение свободы и тишина вокруг. Вероника поняла, что где-то лежит. Было спокойно и пахло чем-то странным и знакомым. Запах из далекого прошлого.
Она не спешила открывать глаза и постигать новую истину. Она не хотела оживать. Ей нравилось быть в таком состоянии. Что-то еще владело ею. Что-то уже почти стало ею. Она понимала, что безвозвратно изменилась. Что-то ушло из нее. Но много нового пришло. Стало ее частью. Слилось с ее сущностью. Она ощущала себя по-иному. В ней не осталось страха - этого мерзкого источающего отвратительный запах чувства. Чувства тоже имели свои запахи, их можно было разгадать, и теперь они ярким веером раскинулись перед ней. Они были ее собственными - узнаваемыми, но в тоже время словно измененными. Как будто она смотрела на них сквозь призму. Это было ново. Но это не было страшно или угрожающе. Наоборот оно несло в себе смысл, и было интересно.
Вероника уловила рядом чье-то присутствие раньше, чем услышала звук. Это был скрип старого кресла от неловкого движения. Девушка открыла глаза. Дальше таится, не имело смысла. И она увидела Макса. Парень спал в кресле напротив кровати, на которой находилась сама девушка. Он был бледен и растрепан. Сон его был неглубок и тревожен.
Вероника приподнялась в кровати и осмотрела комнату, в которой оказалась. Это было небольшое квадратное помещение без окна, чему она сейчас крайне порадовалась. Кроме уже обозначенных предметов мебели в комнате стояла только небольшая тумбочка, сейчас абсолютно пустая. Девушка покрутила головой, от чего раздался резкий звук пришедших в движение костей. Вероника неожиданно улыбнулась.
Она была удивлена, что жива. Ведь она уже умерла там от его руки. Она развоплотилась и стала частью совсем другого мира, поглотившего ее целиком. Но что-то пошло не так, а может, так и было задумано, но она вернулась. Вернее не совсем она, а ее улучшенный вариант. Боли не было, как не было и никакого чувства дискомфорта. Не было больше тяжести и ненависти к собственному телу. Оно стало прекрасным и совершенным. Оно четко слушалось отданных ему команд и, казалось, готово было выполнить все, что только пожелает его хозяйка.
Вероника неслышно приблизилась к креслу, в котором дремал Макс. Она опустилась на колени и заглянула в лицо парня. Она не удивилась промелькнувшему у нее равнодушию и даже некоторой брезгливости при мысли, что она была с ним, что испытывала к нему некие чувства и дорожила им. Отныне эти слова потерялись и приобрели совершенно иной смысл.