— Ладно, хорошо, — начала она, — Джереми в «Рикерсе».
Вздох. Шум.
— Во что они его там обрядили? — спросила Кармелла с искренней обеспокоенностью.
Лора покачала головой. Она не стала унижать босса рассказом о потертых кедах и зеленой униформе.
— Он передал мне список дел, которые нужно сделать до пятницы. Шоу будет. Но некоторые вещи мы уберем из показа. Еще мне нужно сфотографировать все модели и показать ему.
— Почему тебе? — спросила Тиффани.
— Потому что этим утром я рано встала и поехала в Бронкс. — Столкнувшись с этим вызовом, Лора продолжала без паузы: — На данный момент платье «Аманда» доделываем, но все детали с бисероплетением снимаем крупным планом, потому что он был ими недоволен. Все, на что не пришла еще ткань, убираем и не беспокоимся об этом.
Это касается и изделий из матовой джерси.
— Почему? Неприемлемо! — воскликнул Тони. — Они же великолепны. Это были изделия, которые курировал Тони, чем чрезвычайно гордился.
— Он сказал, что ты нужен для изделий из коллекции «Stone Rocker».
Джереми конечно не говорил ничего подобного, но всю ближайшую неделю она проведет мотаясь между швейным районом и островом Рикерс, поэтому хотела переложить часть работы на кого — нибудь. Правда, для этого нужно разрешение Джереми. «Stone Rocker» состоял из двух шерстяных курток, четырех футболок, пары брюк, плотных и настолько украшенных, что можно было скрыть любое количество огрехов, и двух юбок, которые мог бы сделать студент. Тони мог справиться с этим, и, судя по тишине, исходящей от корсиканца, он успокоился. Работники мастерской разошлись по своим местам, кроме Кармеллы.
— Что я вижу? — подмигнув, сказала она, голосом, скорее довольным, нежели завистливым. — Готова поспорить, что кто — то хочет здесь встать у руля.
— Я? Я просто хочу, чтобы все это закончилось. Не волнуйся, на твою работу я не претендую.
— И я тоже. — Кармелла слегка поддела Лору. — А джерси? Он, правда, сказал убрать его с показа?
— Да, из — за задержки ткани. Лора вытерла следующее лекало.
Кармелла наклонилась над столом Лоры.
— Как он выглядел, наш святоша? Грустным? Или сумасшедшим?
— Ты и сама знаешь, как он.
— Как ты думаешь, он это сделал?
— Кармелла!
— Нет, правда. Подумай об этом. Эта компания — его жизнь. О чем он еще говорит?
Деньги и мода. Может быть, он выходит на странные выходные, но мы никогда не видим, чтобы он с кем — нибудь встречался. Он бежит в отпуск и возвращается без голоса.
Почему? Всякий раз, когда он уходил, он звонил каждый день или через день, и казалось, что он бежит с быками в Памплоне.
— Это не делает его убийцей.
— Нет. Но такое увлечение работой может сделать из тебя сумасшедшего, не так ли?
— Это сделает из тебя американца. Знаешь, мы не закрываем весь город на сиесту.
Кармелла ухмыльнулась и вышла в приемную. Затем стала спускаться вниз по лестнице, чтобы еще раз сделать свой любимый перекур.
Все думали, что убийство совершил Джереми, ну или, по крайней мере, допускали эту мысль. Лора вспомнила, что шла к Йони, чтобы найти Т.О.Р.
Офисы занимали весь этаж и располагались по кругу. В центре находились лифты и главный вход. Приемная и туалеты были прямо у лифта. Сразу рядом с приемной располагался кабинет Джереми, дизайнерская мастерская, кабинет Лоры и хранилище, к которому доступ был только у Джереми и Лоры.
Если идти прямо от стойки регистрации, то можно, минуя пафосный кабинет начальника и выставочные залы, вылизанные как чихуахуа, перед собачьей выставкой, попасть в маленькие, уютные помещения. Обойти весь «мир», чтобы добраться до комнаты с образцами и производственных площадей.
Йони сидела как раз в производственной части, между менеджерами по закупкам тканей и менеджерами, занимающимися оформлением отделок. Ее стол был обложен бумагой, образцами, макетами и кнопками, прикрепленными к карточкам. У неё хранились одобрения лейблов, ярлыков, нашивок. А также нескончаемая куча заказов на покупку, которая не падала на пол только благодаря движениям электронов между слоями пыли.
Но будь — то, какая — нибудь кнопка из 2009 или завтрашний заказ на поставку, Йони найдет вам его за три секунды.
Конечно, она была безупречной — израильтянка по происхождению, парижанка по миграции, уроженка верхнего Вестсайда по браку. Она ела что хотела, и никогда не полнела ни на грамм, за исключением семи с половиной килограммов во время беременности, которая, похоже, не повлияла на нее ни эмоционально, ни физически.