— Приятно работать на бизнес, а не на человека, понимаешь? Нет усталых дам, говорящих «Это недостаточно холодный» или «О, я скучаю по моей дорогой куртке. Почему бы вам не проверить счет за химчистку перед тем, как покинуть магазин?». Говорю вам, чем богаче ублюдок, тем больше они хотят.
— И завтра, конечно же, в первой половине дня, они закрывают два квартала вокруг парка из — за похорон Померанц. А знаете, что произойдет, если умрет их уборщица?
Ничего. Они найдут новую.
— Вы сильно заморачиваетесь.
— Да, мы заморачиваемся вопиющим социальным неравенством, проявляемым этим походом лошадей и пони. Мы постим это в каждой соцсети. Нас там должно быть, по крайней мере, тысячи.
— О, уже выучили кричалки.
— Лора, это мейнстрим. — заказал у бармена за другой напиток. — Как только появляется плакат, тебе нужно разрешение. Если мы просто постоим там, они ничего не смогут сделать.
— Вы не думаете, что напиток в девятнадцать долларов и есть проявление вопиющего социального неравенства? — сказала она. Тем не менее, Надал передал ей свой бокал.
— Это то, что мне в тебе нравится, — сказал Стю. — Ты честная. Поедешь с нами? Или будешь плакать на похоронах?
— Думаю, завтра пойду в Рикерс.
Он, должно быть, не услышал ее, потому что он поднял тост.
— За графиню Корса! — воскликнул он, вспоминаю прозвище Грейси, которое её дали журналисты с Нью — Йорк Пост несколько лет назад. Лора не особо поддержала этот тост.
Она повернулась к Надалу.
— Ты бывал у Померанцев?
— Их дом, следующий за теткой с Хепи Миллом из МакДака. — он повернулся к Стью. — Теперь она на тебе.
Стьюс размаху поставил свой стакан на стол.
— Надоело пить это хрень. Мне нужно виски.
Надал покачал головой.
— Они цапались как кот с собакой, когда я к ним заезжал в последний раз.
— Когда это было? — спросила Лора.
— За день до убийства. Когда я уезжал, у двери были полицейские.
— Уезжал? Как долго ты там был?
Он поднял брови.
— Около пятнадцати минут.
— Значит, полиция должна знать, что они поссорились, — сказала она. Все пожали плечами. — Вы не слышали, о чем они спорили?
— Нет, я был занят.
Стью уронил голову на плечо Лоры, всем своим видом показывая, какой ужас ожидает его. Лора ласково похлопала Стью по щеке, но вряд ли ей удалось спасти его от Леди Хаппи Милл. Он должен принять это перевод на доставку другим клиентам, как неизбежную необходимость. Думала Лора глядя на отчаянно бьющего головой о ее плечо Стью.
Лора сообщила, что уходит, повязав на шею шарф. Ей нужно рано вставать, чтобы успеть к Джереми и приехать свежей или, по крайней мере, трезвой. Стью последовал за ней.
— Какая тебе разница, почему они ругались? — спросил он, как только они вышли на Бродвей. Он не взялкуртку, и поэтому, засунул руки в карманы. Но даже это не могло скрыть дрожащих плеч.
— Просто любопытно.
— Тебе не следует вмешиваться, Лора, если только не хочешь, чтобы полицейские у тебя дома прописались.
— Спасибо за совет. Тебе лучше зайти, пока не замерз.
— Я возьму тебе такси.
— Я пройдусь пешком. — Она сделала несколько шагов на восток.
— Я возьму куртку.
— Стью, я в порядке.
— Лора.
— Стью?
Следующее произошло так быстро, что она не успела и глазом моргнуть. Где — то, за гранью её сознания, Стью вытащил руки из карманов и прижал к её щекам. Затем он поцеловал ее. Лора ощутила его, поцелуй был мягким, прохладным и не слишком влажным, пальцы Стью, зарывшиеся в её волосы были теплыми, и его язык нашел ее, прежде чем она могла оттолкнуть его.
— Ты не должен был этого делать! — сказала она.
— Почему нет?
— Потому что я не поцелую тебя в ответ.
— А я и не жду.
— Нет, нет, нет. Забери его!
— Почему я должен это делать?
Она увидела, что он не дрожит, даже без пальто. Она не должна была позволять ему это делать. Так быть не должно. Это жутко смущало. Она не хотела любить Стью, но она не любить тоже не могла. Ей было совершенно комфортно в неопределенности дружбы, которую они построили, а он все сломал. Развернувшись на каблуках, Лора решительно направилась на юг по Бродвею, опустив голову, шаркая сапогами. А в ушах слышался голос Тома, который говорил Стью: «Ну наконец — то!».
Лора шла домой, а горький февральский воздух щипал лицо. Ей хотелось подумать о завтрашнем дне. Что она наденет? Что скажет Джереми? Но на дубах все еще горел поцелуй Стью, а разум, раз за разом возвращал её в то мгновение, как бы уговаривая: «Не надо было его отталкивать». Ни ярость, ни всякие мелочи не могли отвлечь ее, поэтому она предпочла вернуться туда, где была до клуба, к убийству и освобождению Джереми.