Еще через минуту из лифта вышла Кармелла и вприпрыжку побежала обратно на вечеринку. Запись снова встала на перемотку, цифры внизу мелькали с невероятной скоростью. Пока не остановились на отметке в шесть часов.
Через вестибюль прошел парень — уборщик, волоча за собой ведро на тележке. Потом несколько женщин с конскими хвостами, а затем человек, одетый в шерстяное пальто и с чашкой кофе в каждой руке. Нижняя половина лица была закрыта шарфом, поэтому узнать его по изображению на камере было не возможно. Честно говоря, качество записи оставляло желать лучшего. По ней Лора с трудом могла определить, худой или толстый перед ней человек, высокий или низкий, и уж тем более Джереми это или нет.
— Полагаю, это одна из чашек, что была пролита на ваш стол.
— Мои ножницы по — прежнему у вас.
Самая ужасная вещь заключалась в том, что Лора знала, что к тому времени, когда этот парень вошел в лифт, Грейси уже была мертва. Таким образом, это должна быть либо Кармелла, либо неизвестный, либо Шелдон.
— Сейчас 7:28, — сказала она, указывая на время в нижней части экрана. — Можете поставить на «стоп»? — детектив исполнил его просьбу. Лора приблизила лицо к экрану.
Даже без шарфа было бы невозможно отличить парня с двумя кофейными чашками от кого — либо еще из сотрудников. — Вы уверены, что это Джереми?
Канингеми не ответил.
— В этом то и проблема, не так ли? Вы не можете с уверенностью сказать, он это или нет.
Все, что у вас есть, — это пропавший T.O.P и волокна. И даже если это он, то что?
Как будто он ожидал такой реакции и щелкнул на кнопку «play» на другом мониторе. На экране снова появилась роза ветров. У лифта стояла небольшая группа людей, а время показывало 7:37 утра. Судя по всему, запись была недельной давности. Детектив нажал на паузу и указал на две фигуры.
— Узнаете их?
— Тот, что пониже — я, а другой — Джереми.
Он быстро перелистнул на другой день. На экране замельтешили люди, а потом холл снова стал пустым. Следующая остановка в 7:28 утра.
— А этих двоих?
— Снова я и Джереми.
Он нажал кнопку на другом экране, и река людей потекла через розу ветров нескончаемым потоком. В ночные часы поток замедлялся, а ближе к 7 утра увеличивался вновь. В этом было что — то по истине удручающее. Полная предсказуемость действий и фатальная реальность. Сколько бы людей не входило и не выходило из этого лифта, для камеры сверху они проставлялись лишь размытыми точками.
Канингеми застыл на 7:31 утра и указал на две затемненные фигуры.
— Вы видите здесь образец?
Она сложила руки. Может ли он действительно подразумевать то, что, по ее мнению, он подразумевал?
— Я знаю, что он ваш босс, — сказал детектив, прислонившись к монитору, — И что он, на четыре или пять лет старше вас?
— Никто не сказал вам, что он гей?
— Все сказали, кроме коронера Грейси Померанц. Он довольно убедительно доказал, что ДНК Сент — Джеймса находилось там, где гею быть не зачем.
Её глаза расширились от недоумения.
— Вы говорите… — она не смогла закончить предложение.
— Говорят, ему было девятнадцать лет. Он никогда не говорил тебе?
Она открыла рот, но ничего не смогла сказать. Детектив смотрел на неё изучающим взглядом, полным жестокого сочувствия. От столь пристального внимания у Лоры задергался глаз. Канингеми изучал ее с жестоким, пронизывающим насквозь вниманием.
Лора чувствовала, что каждое с каждой минутой тик усиливался.
— Вот какая интересная картина, получается, — сказал он, положив локти на колени. — У меня есть двое, которые приходят в офис вместе ни свет, ни заря, по меньшей мере, три раза в неделю, и до прихода остальных сотрудников, проводят наедине как минимум десять минут. Один из них постоянно навещает другого в Рикерсе. А все в офисе в один голос утверждают, что эти двое чрезвычайно близки.
— Почему тогда, эти все позволяют миру думать, что их босс гей?
— Понятия не имею.
— Вот и я не знаю, что сказать.
— Может быть, у вас есть ДНК, о которой вы хотите мне рассказать? — он посмотрел на нее с ухмылкой, и Лоре осталось лишь гадать, шутит ли он, чтобы смягчить вопрос, или, если он был серьезен, то это наивысшее хамство.
— Подобное даже слушать не хочу, — ответила Лора.
— Может быть, мне следует задать более прямой вопрос? — С невозмутимым видом продолжал Канингеми.
Лора потеряла дар речи. Её обвиняли в том, что она спит со своим боссом. Несколько дней назад эта мысль и в правду была бы восхитительная. Но все же, сейчас ей совсем не хотелось оказаться в списке подозреваемых в убийстве.