— Я не сплю с моим боссом. — Как можно спокойнее ответила Лора.
Он откинулся назад.
— Вызнаете, что Сент — Джеймс хотел порвать с Померанц? А она искала способы погубить его. Мы сможем выйти на вариант о непредумышленном убийстве, если он признается.
— А знаете ли вы, — спросила Лора, — что накануне, у Кармеллы случился конфликт с Грейси? И не у нее одной. Она так же оскорбила Ноэ перед всеми гостями Пьера Севона?
— Она грубила многим, мы знаем.
— Она была мстительной, злобной сукой. Джереми, вероятно, был единственным человеком, который терпел её, и она наплевала не него. Даже из могилы она все еще портит ему жизнь.
— Расскажи мне о платье «Ноэль». Слегка наклонив, голову и продолжая смотреть, в упор на Лору спросил Канингеми.
— Нечего рассказывать. — Ни сколько не смущаясь заданному вопросу, ответила Лора.
— Ваш коллега сказал, что пару недель назад он услышал крик за закрытыми дверями.
В памяти сразу мелькнул Андре. Этот надменный ублюдок. Я засуну «Дельфи — Грин» в его задницу, но до этого я должна была рассказать историю так, какой она была. И с этим уже ничего нельзя было сделать. Он может обвинить её в чем угодно. В жарком романе со своим босом. В убийстве его любовницы. Но она не позволит обвинить её во лжи, как пятилетнюю, укравшую печенье из коробки.
Лора выпила воду и погладила пустую чашку. В комнате по — прежнему стоял полумрак.
Лишь свет монитора освещал половину лица Канингеми. Из — за этого казалось, что детектив её внимательно слушает, но записная книжка его так и осталась лежать закрытой на столе.
— Вы же видели, как выглядит наша рецепция. — Когда он кивнул, она продолжила — Каждые шесть месяцев мы проводим полное обновление этого помещения. Прямо сейчас он отделан под Матисса. В таком же стиле сделан и магазин, куда отправляется большая часть нашей коллекции. Но все не так просто. Помимо визуальной составляющей, такое частое изменение интерьера призвано благоприятно влиять, на покупателей, мотивировать их на приобретение нашей продукции. И что самое главное на Грейси.
Итак, в тот день, она вызвала меня к себе по интеркому. У всех моих коллег, разумеется, сразу же возник вопрос: «О, а что она такого сделала?». По пути в её кабинет я прихватила лежащий на стуле чехол на молнии, из — под низа которого торчал кусок серого тюля. Это было платье «Ноэль», которое Джереми сделал специально для Грейси много лет назад. Оно единственный в своем роде шедевр, хоть и весит почти четыре килограмма из — за стеклянных стразов. Когда я вошла в её кабинет, она швырнула мне платье прямо в лицо со словами, что его нужно уменьшить до четвертого размера. Но я дважды снимала мерки, и дважды перекраивала платье. Я стала ей объяснять, что снова изменять размер невозможно. Ткань еще одного перешива не выдержит. В этот момент вошел Джереми. Я уже наперед знала, что он примет сторону Грейси и платье будет безнадежно испорчено, и в этом буду виновата я, хотя это не так. У неё не четвертый размер. Шестерка на крайний случай, и то только утром, потому что за день она набирает до восьмого. И вообще в течение дня она часто выглядела несколько неряшливо.
Канингеми прервал Лорин монолог.
— Вы, можете сказать какой у человека размер одежды, лишь взглянув на него?
— Это моя работа.
— И вы сказал ей, что днем она выглядит неряшливой?
— Нет, конечно, нет. Я сказал ей, что смогу снять с неё мерки после обеда. Таким образом, я бы получила чуть больший результат. Как вы понимаете, я не могла просто переделать платье под четвертый размер. Она об этом хорошо знала, поэтому заявила, что если это не могу сделать я, то пусть сделает кто — то другой. Она посмотрела на Джереми: «Ты согласен со мной?» Тут я подумала, что обречена, но Джереми сказал:
«Она действительно не может, Грейси. Форма уже искажена. Её уже невозможно переделать». Потом она начала психовать и говорить: «Вы считаете меня полной?» и все в таком духе, хотя Джереми совсем не это имел в виду. Она скандалила как сумасшедшая, поэтому я постаралась выскользнуть из комнаты, но она схватила это четырех килограммовое платье и бросает его на меня со словами: «Мне нужно это сделать к субботе». А я в ответ: «Что? У меня уже есть работа» и добавила, что моя работа не включает в себя перешивку антиквариата.
Канингеми ухмыльнулся.
— Вам не говорили, что вы очень похожи на нее.
Лора пожала плечами, стыдясь своего поведения. Мама всегда говорила ей: «Ты не можешь спорить с двумя вещами: сумасшедшим и менопаузой», а потом начинала объяснять, как побороть вторую. Хуже всего, что она такими темпами лишится репродуктивной функции раньше Андре.